Мороз

– Тогда возьми его и всегда носи с собой, чтобы Лейкоцит ничего не заподозрил, – он отдал ей маячок. – В раздевалке найдешь чистую одежду. Как только переоденешься, беги искать квартиру по адресу, что дал Лейкоцит. Не думаю, что это хоромы, но нам их и не надо.

– А ты?

– У меня есть дело, – Аркус нащупал в кармане карту записей, что передал ему Толиман. – Сам справлюсь, так что не хочу тебя задерживать. Теперь иди! – Аркус дал понять, что возражения не принимаются.

– Жду тебя.

Едва Дара вышла, Аркус принялся искать что-нибудь, что бы считало карту записей. Неприметные глянцевые плитки метр на метр, висящие на потолке, оказались местными аналогами графстолов. Аббревиатура ГВП, как гласила расшифровка на самих же плитках, – это сокращение от "графической вычислительной панели". Управление не сильно отличалось от графстолов: изображение так же реагировало на движения рук пользователя. Следуя инструкциям ВГП, Аркус положил карту записей на угол стола; плитка считала ее на расстоянии.

Внутри единственный безымянный файл.

В лаборатории подозрительно тихо; из звуков только шелест вентиляции. На всякий случай Аркус проверил, не притаились ли за дверью солдаты с пугающими черными экранами на лицах, обшарил все углы общей комнаты – ни одной камеры.

– Что же от тебя ждать, Толиман? – Аркус нерешительно открыл файл. – Всего лишь письмо?

Прочитав первую строчку, он нервно рассмеялся, а после второй стало страшно.

"Передавай привет Лейкоциту.

Скажи ему, что мы скоро увидимся, пусть готовит старших сестер.

Как тебе Города-Близнецы? Только волки могут править овцами, как говорили до ледяного апокалипсиса. Южно-Сахалинск особенно радует меня волками, а вот овцы измельчали. Мой прадед когда-то жил в Сахалинске перед тем, как переехать в Охотск. Он умер, когда мне было десять, но до самой смерти твердил мне, что упустил свой шанс стать волком. После его смерти мне досталась книга на синтетической бумаге, написанная им же. "Краткая история общества начала двадцать второго века", помнишь такую?

После нее мне стало тошно жить, но ведь не просто так дед завещал мне книжонку?! Вскоре я нашел ответ. Мой дед прадед – настоящий историк, и был историком везде, даже в своем дневнике. Как много я узнал! Представляешь, в конце двадцать первого века случился катаклизм, благодаря которому мы сегодня живем! Ты знал об этом? Я нет!

Источником топлива тогда были углеводороды, и они кончились! Последние месторождения на планете выработались, и начался затяжной кризис. Пока ученые искали дешевую замену нефти и газу, природа выравнивала на весах число людей и их ресурсы: из одиннадцати миллиардов населения осталось десять. Заменой углеводородам стало водородное топливо. На нем и держатся наши города до сих пор.

И знаешь, что я понял из записей в дневнике деда? Что люди не начнут меняться, пока их не зажмут в угол! Но даже если я просто растоплю льды, что за люди заселят землю? Нежизнеспособные тряпки, как в Городах-Близнецах? Катаклизм в конце двадцать первого века изменил и спас нас. И я тоже хочу спасти.