Море, поющее о вечности

Он помолчал, убедившись, что его слова не пройдут мимо ушей. Подбирать их оказалось непросто, ведь слушатели были до предела напряжены. Мысленно Одиссей ругался на чем свет стоит, хорошее настроение было безвозвратно испорчено, но своим тоном итакиец владел хорошо.

— Для начала стоит рассказать всем членам команды о том, что случилось с Лемносом. А затем мы сообщим, что Ясон хочет навестить Самофраки и убедиться в происходящем. Давайте проголосуем! Пусть большинство решит, как быть, ведь навязанные приказы люди выполняют неохотно.

Меланион одобрительно кивнул, соглашаясь с Одиссеем. Ясон пожал плечами — он тоже не был против.

— И второе, — проговорил Одиссей. — Это должна быть именно разведка. Никаких враждебных намерений! Посетим остров, сообщим о желании переночевать, предложим скромные товары для вида… и поплывем дальше.

— Я согласен. Команда одного корабля не справится с целым островом, — объявил Меланион.

Ясон ничего не ответил.

— Есть возражения? — повернулся к нему Одиссей.

— Нет, все правильно. Однако… — предводитель неопределенно качнул головой.

— Послушай, Ясон! — принялся настойчиво уговаривать его Меланион. — Я соглашусь на посещение Самофраки, но пообещай, что не попытаешься ввязаться в драку с местным главарем или что-то в этом духе! Если история о кровавом побоище на Лемносе правдива, то разбойники однажды понесут заслуженное наказание, я уверен. Позже можно послать туда целое войско, объединив силы нескольких царств. Но сейчас не рискуй командой своего единственного судна, хорошо?

— Ладно. Я понял, — под этим натиском Ясон сдался. — Не буду делать ничего безрассудного, если только того не потребует обстановка. Это устроит тебя?

— Да, — мегарец кивнул. — Но все-таки вопрос о плавании к Самофраки надо решить всей командой.

— В таком случае пойдем и займемся этим, — предложил Одиссей.

Вместе с Меланионом они покинули помещение, Ясон и Аталанта остались вдвоем. Царевич тоже собирался уйти, но девушка вдруг встала прямо перед ним:

— Позволь задать тебе вопрос.

— В чем дело? — он посмотрел на нее сверху вниз с легким удивлением.

— Ты же был не до конца честным, правда? — она склонила голову набок. — Желание разведать обстановку и обезопасить морской путь… все, о чем говорил Одиссей, не может быть единственной причиной. Я уверена, потому что знаю тебя.

— Это очень важный повод, — Ясон ответил твердым голосом, но его взгляд дрогнул.

— Обманывать меня не получится. Не с таким видом, милый. — Аталанта вздохнула. — Все дело в ней, да?

— О чем ты?

— Я говорю о Гипсипиле, Ясон. О царице Лемноса. Она нравится тебе как женщина, если мои догадки верны. Поэтому тебе хочется совершить ради нее благородный поступок, не так ли?

— Нет. И это не твое дело, в любом случае.

— Вот как? Не мое, говоришь… — на лице Аталанты вспыхнула злость. Почуяв приближение бури, Ясон быстро пояснил:

— Я плохо подобрал слова, извини. Просто не хочу, чтобы ты превратно понимала мои намерения. Нам предстоит простая разведка для оценки опасности Самофраки. И она… то есть царица Лемноса… не имеет к этому отношения.

— Понимаю. В таком случае не буду тебя задерживать.

Аталанта отошла в сторону, освободив дорогу. Ясон быстрым шагом направился прочь, словно желая избежать неприятностей.

В спину ему полетело чуть слышное «лжец».

Горькое слово, полное обиды и разочарования. Но Ясон его не услышал.

Глава 8

Крупные капли дождя стучали по крыше дома, скатывались по ней и тяжело разбивались о землю. Дождь в это время был нечастым явлением, но радовал каждого, кто возделывал землю — можно было не думать о поливе. Многие выставили наружу глиняные кувшины, чтобы впрок набрать воды для домашней скотины или приготовления пищи. На Лемносе приветствовали такую погоду и наслаждались возможностью подольше побыть с близкими, оставив хлопоты на следующий день.

Одиссей стоял на пороге, вдыхая полной грудью свежий, сырой воздух. Ему нравился этот аромат, а размеренная песнь дождя всегда действовала на итакийца успокаивающе. Он сполна наслаждался ощущениями, но недолго — его окликнул Меланион:

— Эй, не впускай сюда ветер. Лучше присаживайся к нам.

Пожав плечами, Одиссей подошел к нему. Перед тем как устроиться рядом с приятелем, царевич заметил:

— Вы уже третий кувшин вина опустошили? К вечеру здесь не останется разумных людей.

— А что еще делать в такую погоду? — развел руками сидящий напротив Кастор. — Да и напитки на Лемносе отменные.

Их было пятеро: сам Одиссей, слегка разгоряченный от вина Диоскур, Меланион, Палемоний и Киос. Последний уже спал, укрытый шкурой. Посуда рядом с ним служила доказательством, что торговец проснется отнюдь не скоро.

— Он такой с самого утра, — итакиец бросил на купца недовольный взгляд. — Разве можно быть столь неумеренным в возлияниях?

— И у Киоса бывают дни, когда он становится сам не свой, — заявил Палемоний, отрезая ножом полоску от вяленого мяса на тарелке.

— Все же выпил он больше, чем полагается одному человеку…

— Знаю. Я с ним посижу, когда вы разойдетесь.