Море, поющее о вечности

— Я видела, как в корчах умирали люди, которые совсем недавно смеялись, возделывали поля и растили детей. Вся их вина была в том, что они родились на Лемносе и пытались защитить свои семьи, понимаешь? Не перечь горьким словам, а пойми меня: я с большим трудом справляюсь с бедами Лемноса и со страхом смотрю на мир, зато и рук не опускаю.

Странное ощущение поднялось в душе Ясона. Смесь сочувствия, восхищения и… чего-то еще. Гипсипила притягивала его не так, как Аталанта, но у них было нечто общее. Возможно, это была редкая способность противостоять буре с гордо поднятой головой.

— Я понял. И сочувствую твоей потере, — наконец, сказал он.

— Жалость мне тоже не требуется, но в любом случае благодарю, — лемниянка встала и поправила помявшиеся от долгого сидения одежды. — К сожалению, управление островом мне дается не слишком легко. Из-за этого Лемнос в опасности.

— Вот как?

— Наверное, мне не стоит так легко рассказывать об этом первому встречному? — Гипсипила тихо засмеялась, давая понять, что ее слова были лишь шуткой. Но горечь из этого смеха не исчезла.

— Давно я не говорила о подобных вещах с мужчиной. Теперь мне стало легче. Спасибо, царевич Ясон, что выслушал мои жалобы.

— Может, я могу как-нибудь помочь Лемносу? — он удивился собственным словам.

— Конечно, защиты и сильных рук нам не хватает… Но я не ожидала, что ты сам предложишь нечто подобное. Мне надо подумать над этим!

В ее голосе Ясону почудились совершенно новые оттенки. Посидев так еще немного, они распрощались — время было позднее, а Гипсипиле завтра предстояло разбираться с делами рыбаков и земледельцев.

* * *

На следующий день к слонявшемуся без дела царевичу с упреками подошли Аталанта и Одиссей. Они не смогли его отыскать во время пира — значительную часть вчерашних выступлений Ясон пропустил. Коротко извинившись, предводитель аргонавтов пересказал историю трагедии на Лемносе.

— Вот оно что… — Одиссей сложил руки на груди и покачал головой. — Ужасное событие. Но Лемнос не первый, кто пострадал от подобных набегов.

— Больше всего пугает отравленное оружие. Какая дикость! — Аталанта была рассержена и взволнована рассказом Ясона.

— У меня появились мысли на этот счет. Хочу, чтобы вы меня выслушали.

Собеседники царевича переглянулись. Судя по выражению лица, сын Эсона был настроен серьезно.

— Чтобы попасть на Самофраки, нам даже не придется делать большой крюк, верно?

Одиссей потер подбородок и кивнул:

— Если придерживаться плана, то аргонавтам больше подходит Имброс. Но стоит взять чуть в сторону, и мы достигнем Самофраки без лишних усилий. А затем повернем и ляжем на прежний курс, как задумывали изначально. Разница во времени невелика.

— Отлично, — пробормотал Ясон, устремив взгляд куда-то вдаль.

Аталанта коснулась его локтя, привлекая к себе внимание:

— Неужели ты хочешь направиться прямо на Самофраки? Надеешься восстановить справедливость… или узнать больше о случившемся?

— Для начала достаточно простой разведки, — он улыбнулся девушке.

— Я против.

Все трое обернулись. Позади стоял хмурый Меланион с поджатыми губами. Поза и выражение лица мегарца говорили о том, что он был не на шутку рассержен.

— Ты готов рискнуть своей командой, Ясон? Отправить небольшой отряд против целого острова?

Царевич поднял руку в успокаивающем жесте:

— Это не так. Я не собираюсь сражаться со всеми самофракийцами разом. Но если услышанное мной правда, то важно как следует разведать обстановку…

— Я уже пообщался с местными, — жестко заметил Меланион. — Они рассказывали, что творили самофракийские пираты. Было много крови и горы трупов, люди умирали в мучениях. Погибла почти половина Лемноса. И ты хочешь отправиться прямо в логово к зверю?.. На Самофраки сейчас правит злобный убийца, Ясон. Подумай об этом.

— Именно потому я хочу убедиться в этом собственными глазами, — ответил царевич. Лицо юноши окаменело; он не любил, когда ему перечили.

— Одно дело — ты сам, Ясон. В одиночку можешь делать все, что заблагорассудится. Но за тобой следуют верные люди. Случись что — ты будешь в ответе за их жизни.

— Знаю. Но они сами выбрали этот опасный путь, когда согласились на путешествие в Колхиду.

Слова предводителя разозлили Меланиона еще сильнее. Он сдержался, но с большим трудом. Мегарец набрал в грудь воздуха и продолжил говорить, не повышая голоса:

— Ты понимаешь, что аргонавты тебе не принадлежат? Они не твои рабы. И среди нас немало людей знатного рода. Да, мы все выбрали долгий путь к Колхиде, но вряд ли кто-то давал согласие на безрассудный риск ради прихоти главаря!

— Меланион, ты забываешься, — твердо сказал Ясон.

— А, по-моему, наш друг прав, — слова Одиссея привлекли всеобщее внимание. Мегарец улыбнулся, не в силах скрыть облегчения; на лице Ясона промелькнуло недоумение.

Убедившись, что все смотрели на него, Одиссей принялся развивать свою мысль:

— Я понимаю Ясона. Ведь благополучие моего царства зависит от моря, поэтому для меня спокойные воды важнее всего! Но и Меланион рассуждает здраво. Рисковать людьми без особой на то нужды нельзя. Поэтому вот как следует поступить…