Море, поющее о вечности

Порыв воздуха ворвался в окно, принеся с собой прохладу и сырость. Меланион поежился. Кастор потянулся к мясу следом за Палемонием и взял себе кусок побольше.

Киос во сне что-то неразборчиво прошептал. Его руки стиснули овечью шкуру так, что побелели костяшки пальцев. Палемоний отодвинул в сторону еду и подошел к спящему другу. С неожиданной мягкостью он освободил руки Киоса, а затем аккуратно поправил покрывало.

— Спи спокойно, друг Киос. Пусть ничто тебя не потревожит.

Мужчина начал дышать глубже, а выражение его лица стало безмятежным, как и подобает спящему человеку. Палемоний вернулся к еде. Остальные вопросительно на него уставились.

— Прежде чем заняться торговлей, наш Киос был солдатом и гребцом. А еще раньше — промышлял на улицах, чем мог.

— Вот как… Значит, его прошлое богато на разные события? — улыбнулся Кастор. Палемоний кивнул, оставаясь серьезным:

— Так и есть. Я догадываюсь, что ему сейчас снится.

Он понизил голос, словно опасаясь разбудить друга. Собеседники придвинулись ближе. За короткое время Киос успел крепко сойтись со всеми членами команды, поэтому каждому было интересно узнать о нем больше.

— Кстати, а как давно вы знакомы? — спросил Меланион. Палемоний усмехнулся:

— Много лет. Помню его совсем юным. Киос всегда был таким, как сейчас, полным сил и любви к жизни. Уже тогда он стремился вперед, к неизведанному, при этом старался совершать добрые дела при любой возможности. И однажды появилась девушка, которая заставила его понять, что он не всесилен.

— Вечная история с женщиной? — Кастор покачал головой. Было видно, что ощутимо захмелел после выпитого. Палемоний нахмурился и махнул рукой, отрицая:

— Не совсем. Она торговала своим телом — вы и сами могли встречать таких девиц. Подобные ей держатся поближе к армии, иногда даже уходя на ночь в неприятельский лагерь. Бездомные, с голодными глазами, готовые на все… Мы с Киосом были в одном отряде, так что первое время пользовались ее услугами по очереди… как и десятки других мужчин, — воин замолчал, снова принявшись за еду.

Остальные послушно ждали. Закончив жевать, Палемоний продолжил:

— Не знаю уж, что он в ней нашел. Но в конечном счете Киос взял девчонку под свое покровительство. Хотя сам он был всего лишь скромным наемником, однако не давал ей заниматься привычным ремеслом. Обеспечивал двоих как мог. Никто из нас не ожидал, что ветрогон вроде Киоса начнет заботиться о беспризорной жрице любви!

— Полагаю, хорошего конца у твоей истории не будет? — Одиссей скорее утверждал, чем спрашивал.

— Как сказать, — Палемоний улыбнулся загадочной, несвойственной ему улыбкой. — Конец-то для всех один, не правда ли? Если они были счастливы хоть на несколько мгновений, то это хорошая история… просто короткая.

Меланион согласно кивнул, а Кастор с неодобрением поджал губы, словно подвергая слова товарища сомнению. Тем временем Палемоний рассказывал дальше:

— Их отношения продлились недолго. Киос сильно привязался к этой женщине, хотя в ответ на любые расспросы обычно отшучивался. А вскоре она забеременела.

— Отцом был Киос? — уточнил Меланион.

— Несомненно. Она ведь перестала торговать телом — Киос обеспечивал ее вещами и едой. Однако втроем справляться с бременем бедности стало тяжелее. К тому же они не были супругами… это порождало сплетни, косые взгляды и грубые насмешки. В итоге девушка не выдержала всего этого и ушла.

— Но у нее же был ребенок! — возмутился Кастор, хлопнув себя по бедру ладонью.

— Да, замечательный здоровый мальчишка. Но я думаю, она сделала это как раз потому, что хотела лучшей жизни для малыша. Киос в то время справлялся с трудом. А она надеялась выбраться из круга лишений и больше не хотела ждать… поэтому сбежала с сыном и заезжим мужчиной, у которого был хоть какой-то достаток.

Почти все присутствующие бросили взгляд на лежащего в углу Киоса, который уже видел пятый сон. На их лицах читалось сочувствие. Одиссей задал Палемонию вопрос:

— Что же, он преследовал беглецов?

— Нет, — Палемоний нахмурился, подбирая нужные слова. — Киос понимал, почему она так поступила. Да и не хотел причинять никому зла. Он смирился с этим… Говорил, что желает ей обрести счастье.

По лицу воина было видно, что он колебался и не знал, стоило ли продолжать. Заметив это, Меланион с легким нажимом спросил:

— Это ведь не конец, да? Что произошло потом?

Палемоний помрачнел и сделал большой глоток вина, словно собираясь с духом. Затем без особой охоты ответил:

— Они встретились три года спустя. Я там был и помню, что стояла такая же дождливая погода. Мы с Киосом участвовали в мелкой стычке — даже не помню, против кого именно. В тот день преимущество было на нашей стороне. Враг отступил, а мы заняли маленькую деревню.

Вечером некоторые из нас слишком увлеклись, отмечая победу… Так случается, когда много мужчин, подогретых битвой, собираются вместе. Начались грабежи, поджоги и разбой. К счастью, у нас был хороший командир, который быстро это пресек. Мы с Киосом были в числе тех, кто останавливал распоясавшихся товарищей.