Море, поющее о вечности

В какой-то миг измученное тело потребовало отдыха. Асклепий ощутил, как смыкались веки, а голова наливалась тяжестью. Другой бы на его месте поддался этому чувству. Шторм закончился, солнце выглянуло из-за туч и уже припекало голову — это только усилило желание задремать. Но Асклепий понимал: сон неминуемо приведет к гибели. Он задержал дыхание и несколько раз окунул голову под воду, охлаждая ее. Чувство дремоты отступило, но полностью тело не покинуло.

Сколько прошло времени? Он не мог сказать точно. Распухшие от соли губы потеряли чувствительность, пальцы рук одеревенели. Находясь в состоянии между явью и забытьем, Асклепий то и дело заставлял голову работать. Лишь разум был его надеждой, точкой опоры в гибнущем мире. Целитель считал в уме, решал задачи, даже пытался сочинить песню о своем плавании. А время от времени перебирал в голове лица аргонавтов — людей, с которыми он отправился в путешествие до самой Колхиды.

Увидит ли он кого-то из них вновь?.. Вот об этом как раз не следует рассуждать, оборвал он себя.

Наконец лекарь заметил, что берега Керкиры стали ближе, чем раньше. Течение достаточно приблизило его к заветной цели, чтобы тот еще раз попытал счастья. Асклепий вновь стал барахтаться и бить ногами по воде, на этот раз экономя силы и стараясь двигаться как можно аккуратнее. Это потребовало неимоверных усилий, ведь измученное тело с трудом слушалось хозяина. Но он продолжал попытки добраться до суши, и его старания увенчались успехом.

Ноги Асклепия нащупали дно — неровное, но такое твердое и надежное! Он вскрикнул бы от радости, если бы только мог. Шатаясь, будто пьяный, лекарь побрел к берегу, предусмотрительно удерживая обломок доски в руках.

Эти несколько десятков шагов отняли у него последние силы. Едва желание бороться за жизнь иссякло и разум понял, что он в безопасности, тело Асклепия обмякло. Он ступил на желтоватый песок, перемешанный с камнями, споткнулся и рухнул ничком. Сознание милосердно отступило, и Асклепий наконец-то забылся.

* * *

Когда он пришел в себя, день клонился к закату. Первым делом лекарь проверил, могло ли двигаться тело, по очереди медленно сгибая конечности. Убедившись, что переломов не было, Асклепий поднял руку к небу и долгое время рассматривал плывущие облака через подрагивающие исцарапанные пальцы. Осознание того, что он выжил, наполняло сердце радостью, но сил на ее выражение недоставало.

Спустя какое-то время он сел и оценил свои потери из-за шторма. Почти вся одежда была на месте, за исключением сандалий. А вот мешочек с травами, корой и высушенными цветками навсегда исчез в пучине. Хотя знания по-прежнему надежно хранились в его голове, потеря все равно огорчала.

Юноша встал и поморщился: побитое штормом тело болело. Неприятных ощущений добавляла одеревеневшая одежда. Большая часть влаги из нее успела испариться, а вот соль осталась и теперь неприятно хрустела при каждом движении. Вещам требовалась стирка в пресной воде. К тому же губы и горло распухли и начали чесаться. Значит, надо в первую очередь озаботиться поисками влаги, пригодной для питья… Асклепий внимательно огляделся.

Он и в самом деле оказался на Керкире — других крупных островов поблизости не было. Берег выглядел пустынным, даже обломки «Гермеса» отсутствовали. Вероятно, бушующая стихия раскидала их по всему побережью.

Даже сложное положение не мешало Асклепию оценить красоту места, где он потерпел крушение. Берег образовывал полосу с пологим входом в море. С одной стороны поблескивали под вечерним солнцем песчаные дюны, с другой — возвышались скалы, изрытые гнездовьями птиц. Они кружили над морем, то и дело разнося по округе хрипловатые крики. Это было красивое место, нетронутое, по крайней мере на первый взгляд, рукой человека. К своему большому сожалению, Асклепий не имел понятия, как далеко от ближайшего города его выбросило.

Поразмыслив, он побрел вдоль берега и дюн, старательно обходя горы бурых водорослей. Идти к скалам не имело смысла, ведь подняться по ним травник не сумел бы при всем желании. А так у него была возможность натолкнуться на прибрежные поселения или хотя бы обнаружить тропу, по которой можно выйти к местным жителям.

Ночь настигла его в пути. Мягкий, спокойный свет луны серебрился на волнах. То и дело близ берега вспыхивали странные зеленоватые огоньки. Были ли это одинокие светлячки или удивительные существа, спутники богов и духов? Асклепий с трудом размышлял здраво. У него с новой силой закружилась голова, а сухость в рту обжигала. Он нашел небольшой камешек и принялся посасывать его — старое средство, помогающее притупить чувство жажды. Но тут же выплюнул: из-за близости к морю камень имел солоноватый привкус, отчего стало только хуже.