Море, поющее о вечности

На Закинф юноша попал много дней назад и с тех пор безвылазно сидел в небольшом приморском городке. Это не входило в его первоначальные планы, но судьба, увы, распорядилась иначе. Однажды Асклепий неосмотрительно задремал на улице, разморенный жарой. Когда он проснулся, то из всего добра при нем остались одежда, небольшой нож да мешочек с травами, который воры не сочли ценностью, достойной внимания. А вот сумка с медными слитками и скромным запасом еды исчезла без следа.

Как здравомыслящий человек, Асклепий не убивался попусту и винил в произошедшем только себя. Однако он остался без средств к существованию, что рано или поздно обернулось бы большой проблемой. Тогда юноша принялся терпеливо ждать судна, на котором недоставало гребцов.

Он не намерен был возвращаться в родные края, по крайней мере, сейчас. Ему по-прежнему предстояло долгое путешествие. Асклепий старательно обогащался знаниями везде, где бывал — разговаривал с лекарями, изучал новые способы целительства, помогал заболевшим, даже пару раз принимал роды. И теперь он собирался плыть дальше, не останавливаясь на достигнутом.

А пока он выжидал подходящего случая, ему оставалось уповать лишь на доброту нескольких жителей Закинфа, готовых делиться с ним остатками пропитания…

Асклепий предлагал свои услуги на кораблях. Однако везде и своих людей хватало — редко кто пускался в плавание, испытывая нехватку моряков. Лишь спустя время юноше улыбнулась удача: владелец судна «Гермес» согласился взять гребца.

Лекарь понимал, что это было плохим знаком. Раз кораблю недоставало членов команды, значит, условия службы на нем были отнюдь не справедливыми. К тому же «Гермес» только назывался именем быстроногого бога торговли, однако совершенно ему не соответствовал. Вместо осанистого, крепкого судна взгляду Асклепия предстал перегруженный корабль, видавший лучшие времена. Было ясно, что ухаживали за ним редко и небрежно. После могучего «Арго» это суденышко выглядело жалким, но молодой целитель не утруждал себя подобными рассуждениями.

Поначалу хозяин «Гермеса» даже собирался ему отказать: Асклепий мало походил на опытного гребца. Зато был убедителен в разговоре и блеснул знаниями морского дела, полученными на «Арго». Кроме того, на «Гермесе» не было лекаря. Спустя недолгое время Асклепия приняли на борт. Судно направлялось на Керкиру.

Последний человек наконец поднялся на борт «Гермеса». Рулевой затеял перебранку с кем-то на соседнем судне — их зычные голоса долетали друг до друга, усиленные водой. Кто-то из моряков пересчитывал кувшины с вином и водой, сосредоточенно морща лоб. Асклепий потянулся, разминая спину, и направился к своей скамье — он заступал на смену. Грести предстояло долго.

* * *

Поначалу все складывалось как нельзя лучше. Погода благоволила «Гермесу» на протяжении всего плавания. Лазурное небо было спокойным, дул слабый попутный ветер. Корабль уверенно двигался к своей цели, хотя скорости все же недоставало — сказывалась перегрузка и недостаток опыта у части команды. Но все же это было хорошее плавание для того, кто сверх меры задержался на чужом острове. Скудная еда и тяжелый труд не смущали Асклепия — к этому он был готов. Травник сожалел лишь о том, что «Гермес» не планировал остановку на Итаке — родина Одиссея осталась позади. Хотя вероятность увидеться с сыном Лаэрта была ничтожна — вряд ли Асклепию хватило бы времени стоянки, чтобы попасть в итакийский дворец.

Первые признаки надвигающихся трудностей появились лишь накануне прибытия на Керкиру. Путешествие благополучно подходило к концу, так что настроение у всех на судне было приподнятое. Но Асклепий обратил внимание, что небо выглядело бледным, а редкие облака изменили форму. Это его насторожило, однако поднимать тревоги лекарь не стал.

На следующее утро они уже различали очертания Керкиры — громадный остров, подернутый синей дымкой, был едва заметен, но все знали, что скоро он полностью заслонит собой обзор. Тогда Асклепий и обратил внимание на птиц, с громкими криками несущихся по небу. Они тоже направлялись к Керкире. Казалось, это просто стая возвращалась в гнездовье, но у юноши было собственное мнение на сей счет.

Он подошел к владельцу судна и поделился своими опасениями:

— Нам следует поторопиться. Вот-вот грянет шторм.

— С чего ты так решил? — коренастый мужчина средних лет без всякого удовольствия посмотрел на него. Недружелюбный вид не оттолкнул Асклепия, он ответил прямо:

— Я уже наблюдал такие изменения. Ветер, небо, птицы — все вокруг говорит о приближении бури. Скоро море изменит цвет, на поверхности воды появится пена, а небо накроют тяжелые тучи. Тогда уже поздно будет спешить. Мне доводилось встречаться с подобным, и я говорю: это очень опасно. «Гермес» не из числа кораблей, способных сражаться с бушующей стихией.

Слова Асклепия заставили собеседника задуматься. Он долго вглядывался в море, а затем пробурчал:

— Что ты предлагаешь?