Море Осколков

Скара ничего не ответила. Быть Верховной королевой и носить ключ ко всему морю Осколков. Не склоняться более ни перед кем, никогда. Служить примером для подражания целым народам. Девчонка, которой нет и восемнадцати. Не способная держать в повиновении и собственный живот. Она постаралась успокоить взбудораженное нутро, когда Крушитель Мечей встал перед ними. Ведь было бы дурною приметой сблевать на сапоги будущего мужа.

— Королева Лайтлин, — отвесил он неуклюжий поклон. — Королева Скара… Я пришел обменяться парой слов, прежде чем отправлюсь в Скегенхаус. Нам предстоит… — Он поморщился и обернулся на спешащие корабли, рука перебирала рукояти кинжалов, топорщившихся на поясе.

— Пожениться? — закончила за него Скара. Известно было всегда, что ей не суждено самой выбрать мужа. Однако юная принцесса воображала, что к ней приведут хорошего собой принца, и ее сердце сольется с умом в благословенном согласии. Теперь-то прежняя наивность как на ладони. Ум ее понимал, что Горм — превосходная партия. А сердцу придется с этим примириться.

— Прошу извинить, — сказал он, — коль обольстительные речи не хотят покинуть мой рот. Я больше по воинским делам…

— Ни для кого не секрет. — Странно, его взволнованность ее, наоборот, успокаивала. — Вы же носите цепь не из ключей плененных дам.

— О нет, такую не наденем ни я, ни моя супруга. — Крушитель Мечей поднес к ней какую-то цепь, низкое солнце отразилось в серебре и золоте, засияло на гранях драгоценных камней. — Это навершия мечей Йиллинга Яркого и его сподвижников, — произнес он, поднимая их над головой Скары. — Вы потрясли мир отмщением за деда. — Он водрузил цепь на плечи Скаре, поверх меховой накидки. — И вправе носить их с гордостью, как я свои.

Скара удивленно поглядела на лучистый самоцвет в середине, алмаз, величиной с желудь, обвитый золотым когтем. Она его отлично помнила. Видела во сне каждую ночь. Он переливался отсветом очага, когда меч Яркого Йиллинга отнял жизнь матери Кире и короля Финна.

Она почувствовала отвращение, захотелось сорвать цепь, выбросить в море — вместе с памятью о той ночи. Но к добру или к худу эта память стала ее частью, да и от подарка она не могла отказаться. Она выпрямилась, отвела назад плечи и прислушалась к себе — так ли уж плох вес этой цепи на ней?

Ей самой он нашептывал уверенность. Она прошла сквозь пламя и, как закаленная сталь, стала сильнее и крепче.

Другим он оглашал грозное предупреждение. Не имеет значения, сколь могуч ты, сколь знаменит, — сделаешь эту женщину своим врагом и закончишь очередным огрызком металла на ее цепи.

— Подарок, достойный Верховной королевы моря Осколков, — сказала она, прижимая его к груди.

— Мне от души хотелось бы рассеять ваши тревоги по поводу того, что я… возможно, не тот человек, кого бы вы избрали спутником жизни. Хочу вас уверить, я искренне намереваюсь стать вам хорошим мужем. Внимать вашим решениям в делах ключа и монеты. Подарить вам сыновей.

Скара сглотнула ком, но слово сказано, достойное слово, и мать Кире не простила бы ей, не сочини она надлежащий ответ:

— Столь же искренне, как и вы, я желаю быть хорошей и верной супругой. Внимать вашим решениям в делах меча и сохи. Подарить вам дочерей.

Морщинистое лицо Горма пересекла сдержанная ухмылка.

— Надеюсь на вас. — Он быстро опустил взгляд на Друина. Тот, словно у подножия горы, пялился на громадину-ванстерца. — Маленький человек с тобой рядом, и ты ему даришь будущее. По-моему, это прекрасно.

Скара постаралась не выказывать опасений. Постаралась ответить ослепительной, сердечной улыбкой.

— Мы пройдем наш путь рука об руку, вместе. — И протянула руку ему.

Малюсенькая она, бледная в его громадной заскорузлой лапище. С виду — ручка ребенка. Однако пожатие ее оказалось тверже — у него, кажется, дрожала ладонь.

— Вместе мы станем неодолимы, как Матерь Море и Отче Твердь. — Он просветлел, ступая на более знакомую почву. — И начну я с того, что привезу вам свадебный подарок — голову Верховного короля!

Скара содрогнулась.

— Я бы предпочла мир.

— Мир наступает тогда, когда все ваши враги мертвы, моя королева. — Горм убрал руку, опять поклонился и зашагал к кораблю.

— Если цепь на шее и должна была чему-то его научить, — проворчала Лайтлин, — так это тому, что всегда появляются новые враги.

46. Поле битвы служителя

— Тебе кажется — впереди еще уйма времени, — говорила Скифр, разглядывая пламя. — Много достойных побед, много несжатых колосьев. Попомни мои слова, голубок, опомниться не успеешь, как твое славное будущее станет чередой старых баек, а впереди веет лишь пылью и прахом.

Колл невесело шикнул. Отблеск костра на лице Скифр напомнил ему отсвет горнила у Рин на щеках. И последнее позорное свидание с ней не замедлило явиться на ум. Двух столь несхожих женщин еще поискать, но когда у тебя горе, все на свете навевает лишь горькие воспоминания.

— Ну что, почаевничаем? — с деланой боевитостью начал он и потянул с огня котелок. — Глядишь, все будет не так беспросветно…