Море Осколков

Он всадил лопату в мясистую почву.

— Я с тобой.

Скара заметно переменилась. Или, может статься, менялась она постепенно, а он заметил это только сейчас.

Она отказалась от кольчуги и стала менее походить на Ашенлир на огромном полотне сзади себя. Но длинный кинжал она по-прежнему носила на поясе, как носила и обручье с красным камнем, что Бейл Строитель надевал в сражении. И меч, что изготовила Рин, тоже при ней. Только с мечом на месте Рэйта преклоняет колено какой-то мальчишка из беженцев со спаленных хуторов.

Сейчас она — настоящая королева, окруженная умудренными советниками. Синий Дженнер не растерял разбойничих повадок, но зато подровнял жидкие волосы, коротко постриг бороду, раздобыл богатый меховой камзол и водрузил на него золотую цепь. Ауд, со времен ученичества у матери Скейр, сбросила вес и прибавила в чопорности. Ее заострившееся лицо недовольно насупилось, когда Рэйт прокрался в палату аудиенций с трофейным шлемом под локтем.

Скара посмотрела на него сверху вниз. Подбородок вскинут, плечи отведены назад, осанка прямее стрелы. Великий престол Бейла для нее как родной, а надменностью она не уступит и Лайтлин. Неужели эта девушка делила с ним постель всего неколько дней назад? Неужели по шрамам на спине пробегали ее пальцы? Неужели ухо щекотал ее шепот? Сейчас все это казалось сновидением. Может, сновидением и было?

Он нерешительно поклонился. Дурак дураком, но куда деваться?

— Я, э-эм, тут думал о…

— «Государыня» было бы подобающим обращением, — заметила мать Ауд, и Скара не стала ее поправлять.

Рэйт поморщился.

— Государыня… мне предложили место в команде Колючки Бату. Вместе с ними возглавить нападение на Скегенхаус.

— Ты надумал принять его? — спросил Дженнер, распушив кустистые брови.

Рэйт заставил себя посмотреть Скаре прямо в глаза. Словно они тут только вдвоем. Как мужчина и женщина, а не убийца и королева.

— Только если вы сможете меня отпустить.

Возможно, на лице ее промелькнул отголосок затаенной боли.

Возможно, ему просто хотелось это увидеть. Так или иначе, голос был гладок, подобно стеклу:

— Ты ванстерец. Ты никогда мне не присягал. Ты волен идти.

— Я должен идти, — произнес Рэйт. — Ради моего брата.

В груди у него закололо — он отдал сердце надежде, что она ответит: Нет, останься, ты нужен мне, я люблю тебя…

Но Скара только кивнула:

— Тогда мы благодарим тебя за верную службу. — Рэйт не совладал с собой, щека дернулась. Верную службу — вот и все, что он ей дал. Как обыкновенный пес. — Нам очень сильно будет тебя не хватать.

Он попытался прочесть по ее лицу, будет ли ей его не хватать хоть немного, но лицо стало маской. Он бросил взгляд назад и увидел посланницу князя Калейвского. Женщина нетерпеливо мяла в руках меховую шапку в ожидании приема.

Мать Ауд вперилась властным взглядом:

— Что-нибудь еще?

Само собой, она отчасти догадывалась о том, что у них было, и теперь служительнице неймется скорее помахать ему на прощание. Рэйт ее не винил.

Он повернулся, плечи поникли. Знать, сам себя перехитрил по итогу. Раньше его судьбой руководил единственный интерес — почаще раздалбывать головы людям. Со Скарой он одним глазком взглянул на что-то большее в жизни, а теперь променял это на возмездие, которого даже не хочет.

Синий Дженнер догнал его в дверях.

— Отправляйся и сделай все, что надо. А здесь тебе всегда отыщется местечко.

Рэйт в этом не был уверен.

— Скажи, старче… если некто понаделал злых дел… пропащий ли он злодей после этого?

Дженнер изумился:

— Хотел бы я, мальчуган, знать ответ. Но скажу тебе одно — вчерашний день уже не изменишь. Можно только стараться не ошибиться завтра.

— Айе, наверное, так. — Захотелось обнять старого разбойника на прощание, но с золотой цепью тот выглядел чересчур уж сиятельно. Поэтому Рэйт довольствовался неуклюжей ухмылкой — куда-то в сторону своих, грязных от рытья, сапог — и был таков.

45. Ум и сердце

Рассвет выдался ясным и зябким, и выдохи Скары, а с нею выдохи Лайтлин, и выдохи Друина, и стражников, и рабов, и зевак соединились и потихоньку расползались дымкой, пока собравшиеся глядели вниз со спуска, ведущего в гавань.

Король Атиль стал пеплом, король Друин еще мал, поэтому вести флот в Скегенхаус, вершить воздаяние Верховному королю, выпало отцу Ярви. Тропа Отче Мира не увела молодого служителя Гетланда от несения наряду с каждым из воинов тягот Матери Войны.

Как только Матерь Солнце показалась над мрачными стенами Мыса Бейла, от дюжен носовых чудищ отделились длинные тени. Корабли стояли точно в ряд, как на торжественном смотре, каждый гребец спокоен и собран. Отец Ярви с каменным лицом взмахнул рукой королеве Лайтлин, потом его чистый, звучный глас прозвенел над сонной бухтой, и, будто все сотни мужей обладали единым телом и разумом, корабли начали отходить.

— Похоже, отец Ярви становится нашим предводителем, — поделилась мыслями Скара.