Море Осколков

— Женихи в очередь выстраивались перед моим домом — от порога до самого порта. О моей несказанной красоте ходят легенды, ты ж в курсе.

И она зажала одну ноздрю пальцем и смачно сморкнулась на траву.

— У тебя новый меч, — сказал он, поглядывая на ее пояс.

Она поддела пальцем ничем не украшенную крестовину и выдвинула клинок из ножен наполовину. Он вытащил меч целиком, сталь тихонько зазвенела.

— Работа мастера, лучше которого на берегах моря Осколков не сыскать…

— Она молодец, да.

И Бранд провел пальцем по желобку с клеймом Рин, взмахнул мечом крест-накрест, поднял к глазам и смерил взглядом. Мать Солнце вспыхнула на блестящей стали, кончик сверкнул искоркой.

— Не было времени навесить на него что-нибудь нарядное, — сказала Колючка. — Но он мне и без украшений нравится.

Бранд тихонько присвистнул:

— Отличная сталь.

— Сплавлена с костями героя.

— Серьезно?

— Ну, отцовские пальцы слишком долго висели без дела на моей шее.

Он улыбнулся и вернул ей меч, и она обнаружила, что улыбается в ответ.

— Так вроде ж Рин тебе отказала?

— Королеве Лайтлин не отказывают.

На лице Бранда проступило прежнее растерянное выражение:

— В смысле?

— Королева посчитала нужным, чтобы у ее Избранного Щита был приличный меч, — сказала она, задвигая клинок в ножны.

Бранд вытаращился на нее с открытым ртом.

— Я знаю, что ты думаешь, — поникла Колючка. — Ведь у меня даже щита нет.

Тут он захлопнул рот и сказал:

— Думаю, ты и есть щит, причем самый лучший. Был бы я королевой, выбрал бы тебя.

— Извини за прямоту, но королевой тебе не стать.

— Ага, никакое платье не налезет, — и он медленно покачал головой и снова улыбнулся. — Надо же… Колючка Бату — Избранный Щит!

— А у тебя как дела? Еще не спас Гетланд? Я видела, как вы на берегу собирались. Грозное войско юных героев. Не считая парочки грозных вояк преклонного возраста.

Бранд поморщился:

— Спасли, как же. Ничего мы не спасли. Старика в деревне убили. И сосиски сперли. Сожгли деревню, потому что она стояла на ванстерской стороне реки. Женщину в рабство угнали.

Бранд поскреб в голове.

— Я ее отпустил.

— Доброе дело сделал, да?

— Хуннан бы с тобой не согласился. Он бы всем раструбил, какой я недоделанный дурак, но тогда пришлось бы признать, что весь этот поход был дурацкий, так что… — Бранд вздохнул с растерянным видом. — В общем, завтра я приношу воинскую присягу. Вместе с какими-то юнцами, которые не знают, за какой конец меч держать.

Колючка сказала голосом отца Ярви:

— Отче Мир оплакивает методы! А Матерь Война радуется результатам! Ну что, доволен?

Бранд опустил глаза:

— Д-да. Наверное.

— Что, недоволен?

— Ты когда-нибудь жалела, что убила кого-то?

— Нет. А что, должна?

— Да нет. Я просто спросил.

— Да нет.

— Значит, тебя и впрямь Матерь Война коснулась.

— Коснулась? — фыркнула Колючка. — Да она мне затрещину дала. Коснулась…

— Я всегда хотел стать воином. Ну, знаешь, братство, плечом к плечу и все такое…

— А знаешь, когда получаешь то, о чем давно мечтал, всегда разочарование наступает.

— Почему же. Иногда оно того стоит, — сказал он, глядя ей прямо в глаза.

Теперь-то она точно знала, что значит этот взгляд. А что, если через это замерзшее озеро вполне возможно переправиться? Просто идти шаг за шагом. Страшно, да, но ведь и здорово тоже! И она сделала крохотный шажок навстречу:

— Ты где спишь?

Он не отступил:

— На свежем воздухе, где ж еще.

— Избранному Щиту полагается шатер.

— Хочешь, чтоб я обзавидовался?

— Да нет, он совсем маленький.

И она сделала еще один шаг:

— Но в нем есть кровать.

— Ну-ка, ну-ка…

— И холодно там.

Еще один шажок. Теперь они оба улыбались.

— Одной-то спать.

— Дело поправимое. Могу договориться с Сордафом, он тебе в одеяло напердит — сразу согреешься.

— Сордаф, конечно, мужчина видный, но не в моем вкусе.

И она протянула руку и отвела волосы ему с лица.

— Я кое о ком другом думала.

— Люди смотрят, — тихо сказал Бранд.

— А мне плевать.

Трусость

Они построились и стали на колени. Трое парнишек и Бранд. Двое с копьями набежали на того старика. Третий плакал, когда дома поджигал. А он отпустил единственную рабыню, которую они увели.

Молодцы. Отличные воины, все как один.

Но какие уж есть. А вокруг стояли воины Гетланда в полном вооружении. Совсем скоро Бранд и эти юнцы вступят в их братство. И встанут с ними плечом к плечу в бою с Гром-гиль-Гормом и его ванстерцами. И там, в условленном месте, все они шагнут в объятия Матери Войны.

Король Атиль сильно изменился за тот год, что Бранд его не видел, причем не к лучшему. Кожа его посерела и стала такого же цвета, что и седые волосы, слезящиеся глаза обвелись темными кругами. Он ссохся в своем кресле и едва шевелился, словно Королевский Обруч давил ему на лоб страшной тяжестью. В руках он держал меч, и руки его заметно дрожали.

Отец Ярви сидел на высоком табурете рядом с королем, королева Лайтлин, с очень прямой спиной, сидела с другой стороны: плечи назад, сжатые в кулаки руки на коленях, бледные глаза пристально следят за толпой. «Супруг мой болен, но я сильна как никогда», — говорил ее вид.