Море Осколков

— Мне помогли. У меня была замечательная наставница и хороший человек рядом — хорошие люди, в смысле. В общем, меня… поддерживали. Да. Хорошие люди.

Губы Лайтлин изогнулись в едва заметной улыбке:

— Ты научилась быть скромной…

— Благодаря отцу Ярви я многому научилась, моя королева.

— Расскажи мне об Императрице Юга.

— Ну…

А что рассказывать? Что она совсем не похожа на королеву Лайтлин?

— Ну… она молодая, невысокого роста, умная…

— И щедрая.

Королева посмотрела на эльфий браслет на запястье у Колючки, который вспыхнул розовым — потому что Колючка залилась краской.

— Я пыталась отказаться от подарка, моя королева, но…

— Я отправляла его, чтобы разрушить союз. А он помог заключить новый. Мое вложение обернулось невиданной прибылью, чего мне еще желать? Не жалеешь, что не осталась в Первогороде?

Колючка растерянно заморгала:

— Я…

— Я знаю, что Императрица просила тебя об этом. Просила стоять за ее плечом, защищать от врагов, помогать в деле управления огромным государством. Не каждому делают такое предложение.

Колючка сглотнула:

— Мой дом — здесь.

— Да. И ты изнываешь от скуки в Торлбю, пока праматерь Вексен закрывает берега моря Осколков для наших кораблей, а ванстерцы терзают наши границы. Славная воительница сидит без дела, пока юнцы и старики идут в бой. Мой царственный супруг наверняка показался тебе не слишком умным. Он подобен человеку, что пытается срезать траву на лугу ложкой, а наточенный серп оставляет ржаветь на полке.

И королева посмотрела на младенца у себя на руках.

— Мир меняется. Так суждено. Но Атиль — не из тех, кто легко принимает перемены. У него хребет из стали, а сталь плохо гнется.

— Он не похож на себя прежнего, — тихо сказала Колючка.

Служитель с королевой обменялись взглядами, значение которых она не поняла.

— Он болен, — сказал Ярви.

— И он должен успокоить чувства тех, кто старше и еще менее расположен к переменам, — сказала Лайтлин.

Колючка облизала губы:

— Я совершила много глупостей, так что не мне обвинять в глупости другого человека. Особенно короля.

— Но ты хотела бы выйти на бой?

Колючка вздернула подбородок и выдержала взгляд королевы:

— Таково мое предназначение.

— Должно быть, твоя воинская гордость уязвлена — ведь тебя не взяли в поход.

— Отец говорил: не возгордись.

— Хороший совет.

Принц уснул, и Лайтлин осторожно отняла его от груди и передала Сафрит. И запахнула платье.

— Твой отец некогда был Избранным Щитом королевы. Так ли это?

— Да. При матери короля Атиля, — тихо сказал отец Ярви.

— И что с ним сталось? — спросила королева.

Сафрит укачивала принца, что-то нежно напевая.

Колючка почувствовала, что мешочек с костями враз потяжелел. И кошки на душе заскребли.

— Его убил Гром-гиль-Горм. В поединке.

— Крушитель Мечей. Опасный противник. Злейший враг Гетланда. И вот теперь мы снова воюем с ним. Некогда и у меня был Избранный Щит.

— Хурик, — сказала Колючка. — Я видела его на тренировочной площадке, видела, как он дерется. Это был поистине великий воин.

— Он предал меня, — сказала королева, не отрывая холодного взгляда от Колючки. — Мне пришлось убить его.

Колючка сглотнула:

— Вот оно как…

— И я искала и не находила ему достойной замены.

Повисло тяжелое молчание.

— А теперь — нашла.

Колючка изумленно распахнула глаза. Поглядела на Ярви. Потом снова на королеву.

— Это меня, что ли?

Ярви поднял увечную руку:

— Ну не меня же.

Сердце Колючки бешено забилось:

— Но… я же не прошла испытание. Не принесла присяги…

— Ты прошла куда более суровые испытания, — сказала королева. — К тому же Избранный Щит обязан клятвой только мне, и никому больше.

Колючка соскользнула со стула и встала на колени у ног Лайтлин. В этот раз у нее получилось это сделать, не сшибив ни единого предмета.

— Скажите мне нужные слова, моя королева, и я поклянусь.

— А ты храбрая.

И Лайтлин подалась вперед и нежно дотронулась до шрама на щеке Колючки:

— Но не спеши. Сначала выслушай нас.

— Не приноси поспешных клятв, — проговорил отец Ярви.

— Это не только великая честь, но и тяжелое бремя. По моему слову ты должна будешь выйти на бой. И может так статься, что ты погибнешь в бою.

— Смерть ждет всех нас, моя королева.

Да о чем тут раздумывать? Все же понятно!

— Я мечтала об этом всю жизнь, с тех самых пор, как взяла в руки меч. Я готова. Скажите, что говорить.

— Отец Ярви?

Колл влетел в комнату, запыхавшийся и весь красный от возбуждения.

— Не сейчас, Колл…

— Ворон прилетел!

И он подал служителю крохотную полоску бумаги, испещренную крохотными буквами.

— Весть от матери Скейр. Наконец-то.

И Ярви развернул грамотку у себя на коленях. Быстро пробежал глазами. Колючка восхищенно следила за ним: надо же, он читает! Читает слова, написанные буквами на бумаге! Это ж волшебство, не хуже того, что Скифр в степи показывала!

— И что там сказано? — спросила Лайтлин.

— Гром-гиль-Горм принимает вызов короля Атиля. Он прекратит набеги — до дня летнего солнцестояния. В этот день воины Ванстерланда и Гетланда встретятся в битве у Амонова Зуба.

И Ярви свернул записку и прищурился.

— Что еще?

— Крушитель Мечей тоже шлет нам вызов. Он вызывает короля Атиля биться с ним один на один.