Мор

— Ну да. Вот наш юный экзорцист и решил этим случаем самолично заняться.

— Молодец.

— Молодец-то он молодец, — дернул себя за ус Валентин. — Но понять не могу, с какой стати к нам этого юнца приставили! Теперь возиться с ним…

Я только покачал головой и ничего на завуалированный вопрос отвечать не стал. Во-первых, сам терялся в догадках, а во-вторых, иной раз языком не трепать лучше. Всякий должен знать лишь то, что ему для работы знать нужно, и не более.

— Так я пойду? — приподнялся со стула Валентин.

— Расплатись и иди, — разрешил я.

— Хм… — поморщился усач, но за кошелем все же полез.

— Не обеднеешь, — усмехнулся я, и тут на веранду заскочил какой-то растрепанный парнишка.

— Господин Дрозд! — с ходу заголосил он. — Господин Дрозд!

Валентин от неожиданности едва не рассыпал монеты и зло шикнул на посыльного:

— Ну-ка, цыц! Что визжишь?

— Его сиятельство за вами послал. Велел срочно быть. Без промедлений.

Усач беззвучно выругался, на миг закрыл глаза и очень спокойно и даже ласково спросил:

— Случилось что?

— Ничего не знаю, ваша милость, — замотал головой щербатый мальчонка.

— Да брось, — добродушно улыбнулся Дрозд. — Ты и не знаешь? Да вовек не поверю!

— Всеми Святыми клянусь, просто за вами ехать велели.

— А ну отвечай! — Валентин ловко ухватил посыльного за ухо и, выкручивая, зашипел: — Ну-ка выкладывай все, быстро!

— Не надо! — взвизгнул приподнявшийся на цыпочки парнишка. — Это из-за Вероники!

— Старшей дочери? — сообразил я.

— Да! — шмыгнул носом пацан. — Экзорцист как утром с ней заперся, так и не выходит. И беспокоить запретил. А духовник тревогу поднял, мол, давно все закончиться должно было!

Дрозд вопросительно глянул на меня; я утвердительно кивнул. Целый день одной бесноватой заниматься? Ерунда какая-то. Не иначе что-то нехорошее приключилось. Ох, навязали юнца на мою голову!

— Возвращайся и передай — сейчас буду. И официала Изгоняющих с собой привезу. Так, ваша милость?

— В комнату пусть не суются только! — предупредил я, а когда парнишка убежал, в сердцах выругался: — Бесов праздник!

— И не говорите! — Валентин выложил несколько медяков и поднялся из-за стола. — Маркиз в дочурке души не чает, если с ней что-то случится, он с нами и разговаривать больше не станет.

— Погоди! — Я ухватил подручного за рукав и дернул обратно. — Ты куда?

— Велю карету заложить.

— Еще разыщи Берту, пусть монашкой оденется. — Ситуация представлялась безрадостной, и госпожа в рукаве точно не помешает. — И карету сам поведешь. Ясно?

— Как скажете.

Дрозд убежал; я допил вино и вышел на улицу. Ну почему никогда ничего не может пройти, как задумывалось, — без сучка, без задоринки? Почему вечно такая вот ерунда получается? То понос, то золотуха.

Матерно поминая втравившего нас в нехорошую историю экзорциста и попутно взывая к Святым, чтобы все обошлось, я дождался подогнавшего к харчевне карету Валентина, забрался внутрь и с ходу одернул вознамерившуюся пересесть ко мне Берту:

— Не надо!

— У нас разве не свидание? — изогнула бровь циркачка, остававшаяся привлекательной даже в строгом монашеском одеянии. — Ну признайся, что это твоя тайная фантазия…

С трудом сдержавшись, я досчитал до десяти и только после этого произнес:

— Мы едем работать, поэтому будь добра — веди себя прилично.

— И скучать всю дорогу?

— Мне надо подготовиться. Будешь отвлекать, высажу и отправлю в город пешком.

— А если в дороге на меня кто-нибудь нападет? Тебя это не беспокоит?

— С чего бы мне беспокоиться за какого-то совершенно незнакомого бедолагу? — Я отложил трость на сиденье, несколько раз дыхнул на перстень и потер его о рукав.

— Хам! — поджала губы девушка.

— Последнее предупреждение.

— Ничего не хочешь мне рассказать?

— У кого одежку стащила? — вздохнул я. — В смысле, кто небесный покровитель ордена?

— Юлина Затворница.

— Ну, может, хоть это на тебя повлияет.

— Ты считаешь меня распутной?

— Опять начинаешь?

— Я всего лишь хотела узнать, что придется делать!

— Ничего особенного. — Я выглянул в оконце, но на улице уже сгустилась темнота. По крыше зашуршал мелкий весенний дождик, а карета запрыгала на дорожных колдобинах. — Старшая дочь маркиза одержима, а с нашим экзорцистом приключилась какая-то беда. Пока буду приводить его в чувство, присмотришь за девицей. Просто не пускай к ней никого, и все.

— Никого?

— Никого. Ни родителей, ни духовника. Даже экзорциста, пока не разрешу.

В это время тряска пошла на убыль, и впереди на фоне ночного неба замаячил силуэт сторожки. Валентин придержал лошадей, перекинулся парой слов с охранником, и тот без промедления принялся отворять ворота.

На всякий случай я погрозил Берте пальцем, а стоило карете остановиться у терявшегося в темноте здания усадьбы, сразу выбрался на улицу. Подал руку девушке, дождался Дрозда и зашагал вслед за ним к дому.