Монстр. Маленький изобретатель

Нет, это были глупые отговорки. В этом мире у него было нечто лучше бесполезных теперь рук. Да, он был прикован к постели минимум на пару месяцев, да, он теперь не сможет нормально писать или есть. Но это не означало, что он стал беспомощным. Произошедшее показало, что магия могла дать ему то, на что не было способно тело, и он не сдастся сейчас, когда уже почувствовал её возможности.

А свинья… свинья получила по заслугам.

* * *

– Могу я войти? – дверь больничной палаты тихонько отворилась.

– Конечно, дедушка, – Торус Рамуд с того случая в королевском дворце не навещал его ещё ни разу. И то, как старик дёрнулся, когда мальчик назвал его «дедушкой», только укрепило уверенность Лаза в том, что что-то не так.

Высокая фигура, чуть нагнувшись, прошла в дверной проем. Вместо обычной формы гвардейского полка на нем был длинный плащ в пол.

– Мм… как ты тут? Хорошо… хорошо кормят? – стул под Торусом тихонько звякнул.

– Не жалуюсь. А почему… – он не успел закончить вопрос.

– Твои родители не видели того, что видел я, – в глазах военного офицера блеснула сталь. – Они считают, что ты бросился на ту сволочь и она дала отпор, плюс твой странный костюм… а господин Листер прибыл уже, когда ты лежал без сознания. Выходит, что лишь я один понимаю в полной мере, что именно произошло… и у меня есть один вопрос.

– Спрашивай, конечно.

– Кто ты? – сердце Лаза совершило путешествие в пятки и обратно. Он открыл было рот, но Торус его прервал. – Не говори, я всё равно не поверю. Мой внук не мог сотворить подобное. И не потому, что это требует невероятной магии. Просто потому, что та злоба, что я в тебе почувствовал, не может принадлежать ребёнку. Так что я спрошу ещё раз. Кто ты такой?

– У тебя ведь там меч, да?

– Да.

– Понятно… – Лаз усмехнулся. – Это даже забавно: спасти сестру и быть убитым за это собственным дедом.

– Я – не твой дед, – старик явно начинал злиться. – А ты – не мой внук! Кто ты такой?! Или даже, скорее, что ты такое?

– Ты будешь удовлетворён ответом: «даже если я скажу, ты всё равно не поймёшь и не поверишь»?

– Нет.

– Ну, конечно… хотя это чистая правда, – страха не было. Лазарис знал, что рано или поздно нечто подобное неизбежно. Он даже продержался дольше, чем рассчитывал. – Тогда сделаем по-другому…

С мелодичным звоном короткий кортик вылетел из ножен на поясе старика, разорвав плащ и штанину и повис в воздухе в нескольких метрах от Торуса. Тот лишь с разочарованием посмотрел ему вслед, словно осуждая за бесполезность.

– Меня тоже убьёшь? Чтобы не раскрывать своей тайны? Что ты? Дух? Порождение тьмы?

– Я… честно сказать, я уже не знаю, – у Лаза было время подумать о своих действиях. Когда мандраж спал, а разум перестала застилать пелена боли, он осознал то же, что и Торус: эмоции, что он испытал, не должны были принадлежать человеку. – Но я точно знаю другое.

– Говори.

– Ты – мой дед, отец моей матери. Санктус Кратидас Морфей – мой отец, а Лани – сестра. Вы все – моя семья и кем бы… или чем бы я не оказался, это не изменится. И я буду продолжать вас защищать, чего бы мне это не стоило. Если бы от моей смерти вам стало бы лучше, я бы сам всадил этот клинок себе в грудь. Но это не так. И произошедшее это показало. Я должен жить, чтобы иметь возможность повторить то, что сделал, и мне глубоко плевать, каким именно способом.

Светло-серые глаза встретились с кроваво-красными, и в больничной палате повисла мёртвая тишина.

У маленьких детей есть одна простая, но занимательная игра. Гляделки. Двое неотрывно смотрят друг на друга и проиграет тот, кто первым моргнёт или отведёт взгляд. Вот только участвовать в ней могут не только дети. И даже не только люди. Пожалуй, это самая старая игра во вселенной. Лев, смотрящий в глаза газели, саблезубый тигр, уставившийся на мамонта, тираннозавр, встретивший соперника на территорию… до человека в «гляделки» играли миллионы лет. И сейчас в воздухе между семилетним мальчиком и семидесятилетним стариком шла именно такая борьба.

И Торус проиграл.

Он знал, что проиграет. Потому что, кем бы ни был тот, кто занимал тело Лаза, он не пожалел себя ради спасения его внучки. Потому что в том диком рёве старик услышал не только гнев, но и боль, и тревогу. Потому что Лани проводила у постели брата дни напролёт и ей было всё равно, кем или чем он был на самом деле. Он знал, что не сможет сделать то, на что должен был решиться, ещё когда брал с собой клинок. И именно поэтому проиграл.

– Хорошо, – серые глаза упёрлись в пол. – Я тебе верю. Но тогда ты должен дать клятву, что пока ты жив, с ними ничего не случится.

Лаз кивнул.

* * *

Талитейм, безо всяких сомнений, был прекраснейшим городом южной половины континента, а то и всего Люпса. Однако, как это часто бывает, там, где царит красота, легко найдётся место и для уродства.

Чертоги. Внушающее трепет название. Вот только этого района Талитейма боялись не то, что простые горожане, но даже городские стражники. Дед нынешнего кагана был тем, кто дал худшему месту в стране такое имя.

«Если мой город – небесное царство, – сказал он тогда, – тогда это – чертоги дьявола».