Монстр. Маленький изобретатель

Несмотря на то, что в Чертогах происходило девять из десяти преступлений в Талитейме, никто не спешил с ними разбираться. И точно не из-за страха, каган обладал властью стереть неблагополучный район с лица земли за пару суток. Причина была куда прозаичнее: Чертоги сами по себе были самой большой тюрьмой страны. Двадцатиметровые стены, сотни людей, ведущих круглосуточное наблюдение, а главное – невероятный по силе купол подавления магии, раскинутый над всем районом. Выбраться из Чертогов, раз туда попав, было невозможно, кем бы ты ни был и как бы силен и известен не был снаружи.

Люди рождались здесь, жили и умирали, почти все – сильно раньше срока. Талитейму и всем, живущим за стенами Чертогов, было абсолютно плевать на тех, кто существовал внутри. Здесь правил закон джунглей, беспощадный и жестокий, здесь, в мире без магии, было важно лишь то, как крепко ты держишь меч, булаву, кинжал… Здесь появлялись и пропадали в небытии целые преступные кланы, чьи главы часто жили лучше многих аристократов, и здесь же жили люди, ни разу за свою жизнь не видевшие целой и чистой одежды и не евшие свежей еды. Чертоги были миром контраста, абсолютного, почти абсурдного в своей строгости. Ты или тебя. Вверх или вниз. Жизнь или смерть. Поистине, страшное место.

И сейчас по одной из улиц Чертогов шли две фигуры: низкая и высокая. Первой была маленькая девочка лет четырёх-пяти, в аккуратном, избавленном от всех украшений платье. Глубокий капюшон прятал лицо, но различить, как трясутся её губы было несложно: девочка явно очень боялась.

Мужчина был широкоплеч и мускулист, по сравнению со своей маленькой спутницей выглядя настоящей громадой. Длинные чёрные волосы спадали на плечи, сливаясь с меховой оторочкой кроваво-красного плаща, под которым легко угадывались очертания брони. На руках стальные перчатки, на поясе недлинный клинок, на груди эмблема вставшего на дыбы дракона. Лицо его было серьёзным и почти неподвижным, а жёсткий блеск в черных глазах, казалось, мог заглянуть в самую душу.

– Папа… зачем мы здесь? Мне страшно! – на выглядывающих из-под капюшона щёчках показались капельки влаги.

– Не плакать! – голос мужчины был таким же резким, как и его лицо. – Все твои занятия ни к чему не приводят. Ты должна уяснить, что мягкость – удел слабых! Ты должна быть сильной, а сила означает твёрдость! Означает уверенность! Означает, в конце концов, что слёзы под строгим запретом! Не плакать, я сказал!

– Х… хорошо… – подавив очередной всхлип, малютка потянулась к стальной ладони отца. Однако, тот в последнюю секунду отвёл руку в сторону. Девочка остановилась, как вкопанная.

– Что с тобой? Снова страшно? Дави это в себе! Уничтожай! – он почти кричал, и его голос отдавался эхом на тихой улице. Слишком уж тихой для самого опасного района города.

Поняв, что его слова ни к чему не приведут, мужчина сделал неуловимый жест рукой. Какое-то время ничего не происходило, он продолжал идти вперёд, снова и снова одёргивая девочку, когда та хотела что-то сказать.

А потом из бокового тупичка вышло шесть фигур. Разного возраста, от сопляка лет шестнадцати до уже стареющего мужчины. Они были в обносках, но у каждого в руках блестел клинок. Вот только вместо того, чтобы сразу броситься на богато одетую добычу, что было тут в порядке вещей, компания застыла на месте и начала о чём-то шептаться. Разговор был едва слышен, до пары, остановившей свою странную прогулку, доносились только отдельные слова: «Убьёт… помилование… смерть… иного выбора… подавитель… Вперёд».

Решившись, они больше не сомневались. Все шестеро разом бросились в атаку, занося мечи для удара. Они не были особенно хорошо скоординированы, но животные инстинкты, развивающиеся в Чертогах в десять раз быстрее, чем во внешнем мире, сами направили каждого бойца на нужную позицию. Вполне резонно они рассудили, что первым надо было разобраться со взрослым, а потом уже заниматься ребёнком.

Вот только всё было бесполезно. Высокий мужчина в красном плаще не повёл даже бровью. Молниеносным, почти незаметным глазу движением, он выхватил из ножен свой клинок. Он буквально танцевал между шестью нападающими, не давая им дотянуться до себя или хотя бы до краешка его одежды. И вот, совершенно непонятно как, трое из шести уже лежат на земле, не подавая никаких признаков жизни.

Жалобно вскрикнув, самый молодой, получивший длинный и глубокий разрез на руке, рванул в сторону. Но он и не думал бежать. Его цель стояла в стороне от сражения, с совершенно белым от ужаса лицом наблюдая за чужими смертями.

– Брось меч, или я прикончу мелкую! – клинок, острый, нищеброду Чертогов такого было никогда не достать, прижался к шее девочки.

– Теперь ты понимаешь? Слабость – это болезнь! Когда ты слаба, ты не способна выжить! – мужчина обращался явно не к похитителю.

– Бросай меч, гнида! – по бледной коже потекла красная струйка.

– В этом мире выживает сильнейший! – паренька словно не существовало. – Покажи мне, что ты можешь быть сильной!

– Ну всё, ты сам напросился-а-а-А!