Monsta.com. Повышение без возврата

– Моей матери плевать, что делает отец, до тех пор, пока он остается главой Комитета. Или вы думали, что это работает не так? Да и больше других его поступков она боится последствий плана «Единого Нового Мира».

Тедерик сделала пальцами воздушные кавычки, потом вдруг замолчал и засунул руки в карманы халата. Он будто уменьшился в размерах и стал казаться ниже. Сильнее, чем раньше, в глаза бросалась его худоба. Серая мятая рубашка под распахнутым халатом словно была ему не по размеру.

– Как давно это началось? – очень осторожно, но настойчиво спросила Стеф.

Вульф неопределенно пожал плечами и повел головой из стороны в сторону.

– Не знаю, но Эми была уже совершеннолетней. И… это не выглядело как насилие. Думаю, что она… сделала выбор. Ради Дерека и своего будущего. Но не понимала, к каким последствиям это может привести…

– Вы говорите про ее депрессию, причинение себе вреда и уход из консерватории?

– Все гораздо сложнее, – Тедерик на миг замолчал. Возможно, пытался обдумать то, что уже сказал и что еще только собирался. – Мы не общались несколько лет. На каждом важном для отца приеме я напивался и закидывался… всяким. Делал все, чтобы испортить репутацию семьи. Успел несколько раз побывать в клиниках вроде этой, пока однажды со мной не связалась Эми. Она сказала, что больше не может так жить и собирается пойти с этой историей в газеты. С тех пор я никогда не видел ее прежней. Только такой, как сейчас.

– Но вам позволили остаться здесь и заботиться о ней? Стать совладельцем клиники?

– Таков был уговор, мисс Стефанис. Чтобы я снова прошел лечение, перестал появляться на людях и никогда не общался с Ники, пока отец начал готовить его к роли наследника.

– Значит вы тоже жертва… – едва слышно произнесла Саманта, а потом заговорила твердо и отчетливо: – Что за препараты дают здесь мисс Уорчайлд? Возможно, ее состояние обратимо, но вы готовы оставить все как есть?

– Боюсь, что так… – Тедерик снова пожал плечами, только теперь меланхолично.

– Если вы выступите публично, вашим словам, скорее всего, многие поверят… – нетерпеливо начала журналистка, – почему тогда..?

– Потому что я трус, мисс Стефанис, – Вульф-младший смотрел то ли на «жука», то ли на Саманту обреченным усталым взглядом без единого проблеска надежды. – Трус, который боится лишиться последнего, что у него осталось…

Но тогда, как и сейчас, я не думала о Тедерике Вульфе как о настоящем трусе. Во всяком случае, не большем трусе, чем человек, который делил одну сцену с председателем и со мной. А вот кем на самом деле был Дерек Уорчайлд – слепой пешкой, предателем или манипулятором, как и его господин – еще только предстояло выяснить.

Мне было мерзко от того, что произошло на крыше музея Истории Двух Миров несколько месяцев назад. От того, что я позволила Дереку себя целовать.

Да чего там! Я находила его привлекательным, наслаждалась его компанией и чувством юмора, и, если бы что-то во мне не сказало «Нет», то могла бы провести с ним ночь.

Я поежилась, как от холода, и заставила себя поднять взгляд на Вульфа и его Защитника. Нить речи председателя была окончательно потеряна. Из ступора меня вывела только протянутая в мою сторону рука главы Комитета. Еще через секунду все взгляды в зале были направлены на меня. По рядам журналистов, сотрудников Комитета и наблюдателей прошел гул обсуждений и перешептываний.

На лбу выступили холодные капли пота, когда Вульф обратился ко мне.

– Мисс Джозефсон, – он говорил так, словно готов преклонить колено передо мной, – подойдите.

«Что это такое…?» – голос в голове не вопил. Скорее он был похож на мольбу. Но я двинулась вперед, как и полагалось. Медленно и с опаской. И едва не застыла, как вкопанная, когда заметила, что Дерек Уорчайлд ненадолго отходил к кулисам сцены. Возвращался назад он, неся перед собой парчовую подушку цвета красного вина. На ней лежал круглый золотой медальон с толстой цепью. От движения в желобках на его поверхности переливались отсветы и складывались в рисунок гравировки. Герб Комитета… Перекрещенные руки с мечами и башня под ними.

Мне хотелось начать пятиться назад, но я не могла себе этого позволить. Остановившись напротив Вульфа и снова ощутив на себе насмешливый взгляд Дерека, я поняла, что еще очень много чего хотела бы сделать. Например, схватить с подушки этот медальон, медаль – да что бы это ни было! – и швырнуть им. Или развернуться к залу и закричать: «Да неужели вы не видите, кто перед вами?»

Но всего этого я не сделала. Только замерла, будто взошла на эшафот.

– Вы не просто Защитник. Вы Защитник Миров, мисс Джозефсон, – Вульф говорил размеренно и подобострастно и, кажется, сам в это верил. – Вы сражались не только за людей из Первичного мира на том вокзале, но и за меня… Хотя и оказались там случайно.

В последней фразе тонкой ядовитой иглой скользнула фальшь. Ему слишком хотелось уколоть меня. Едва заметно подчеркнуть, что он или не верит официальной версии или знает что-то большее.