Monsta.com. Повышение без возврата

Стрекотание магических летающий «жучков», фиксирующих новое «показательное» выступление председателя Вульфа, почти сводило меня с ума. Сегодня гораздо сильнее, чем за предыдущие две с половиной недели. Не знаю, связано это с тем, что сегодня в стенах Комитета я впервые оказалась одна? Или потому что сегодня День Благодарения^[1], а завтра – день рождения Джен?

^[1] Североамериканский праздник, отмечается во второй понедельник октября в Канаде и в четвёртый четверг ноября в США. С этого дня начинается праздничный сезон, который включает в себя Рождество и продолжается до Нового года.

Мне хотелось бы быть как минимум в Вашингтоне, а как максимум в нашей квартире. Но я стою на невысокой сцене в зале для пресс-конференций в штаб-квартире Комитета. Чуть поодаль от трибуны, с которой председатель произносит свою речь и общается с журналистами.

Сейчас Вульф производит впечатление бодрого и вдохновленного человека. Совсем не как на первых публичных выступлениях, связанных с «Токийским инцидентом». Тогда он выглядел мрачным и патетически скорбящим «по жертвам чудовищного акта насилия». Но от конференции к конференции председатель постепенно менялся. Сегодня этот человек казался мне играющим свою роль шоуменом: доверительно простирал руки над залом, в нужное время удрученно склонял голову, а о ходе расследования рассказывал общими пафосными фразами и вскользь.

Официально дело об инциденте в Токио мог вести только Комитет. Бюро и ЦРУ занимались этим тайно. В ФБР к расследованию, как и к защите Саманты Стефанис, была привлечена «Несчастливая шестерка». Хотя теперь это «Несчастливая шестерка» плюс Джен. Впрочем, расследование буксовало и топталось на месте из-за практически полного отсутствия доступа к уликам. У нас были только наши собственные воспоминания, теории и запись Саманты. А личность женщины с браслетами, с которой столкнулись Драйден и Айрис, так и осталась неустановленной.

Я предпочла бы стать частью расследования, но вместо этого превратилась в «героя по вызову от Бюро». Героя, которого таскали на каждую такую пресс-коференцию.

Сложно сказать на скольких подобных спектаклях я побывала за последние недели. На семи? Или на пяти? Не знаю. Не могу даже дать себе отчет. Все в сознании иногда покрывает серый туман. Я мало спала за это время. Настолько же мало, насколько плохо. С того дня…

Только на самой первой совместной пресс-конференции мне позволили выйти к трибуне надолго. Тогда я должна была максимально протокольно и «приглаженно» рассказать свою версию событий в здании вокзала.

Помню, как потели мои ладони, и как накрыл приступ паники. Потому что волей-неволей снова возвращалась туда. А еще у сцены в сером зале с фактурными стенами, покрытыми пугающими абстрактными завитками, рядами были выставлены черно-белые фотографии всех погибших.

Лишь то, что со мной на той же сцене были Драйден, Айрис и Мария, не дало мне сорваться. Хотя, казалось, пара искр все-таки сверкнула на пальцах. Но буквально на следующей конференции я стала тем самым «героем по вызову», нужным, чтобы отвечать на вопросы прессы и вызывать сочувственные взгляды.

Главы ФБР, АНБ и ЦРУ не могли присутствовать на каждой такой конференции вместе. Я появлялась с Айрис или Марией. Дважды вместе с Драйденом. В эти дни мне казалось, что Дерек Уорчайлд особенно пристально смотрит в нашу сторону и иногда ехидно ухмыляется.

Вопрос объединения миров председатель не поднимал, но в зале всегда находились те, кто высказывался за необходимость хотя бы формального сближения. Для защиты «лишенных дара магии». Ведь Токийский инцидент показал, как им необходима защита и поддержка магов. И этих голосов было все больше.

Вульф каждый раз при этом становился загадочным, а мне делалось не по себе. И вот сейчас я смотрела на него, стараясь сохранить на лице формальную вежливую мину. Унять дрожь и придавленный силой воли гнев. Именно сегодня это давалось особенно тяжело.

Никто не был предупрежден заранее о пресс-конференции. Драйден уже не смог бы перестроить свое расписание. Как и девочки. У Джен была работа. Но я рада, что ее вообще удалось огородить от этой показухи.

Я тут одна. И сейчас, глядя на Вульфа, видела даже не его. Перед глазами вставали отрывки из той проекции, что записала Саманта. Из-за которой погиб ее человек, Мелвин Мори. Хафу, наполовину японец, наполовину американец. Журналист-расследователь, который всегда был в тени. Но не на этот раз.

Впервые мы с Джен посмотрели запись, сидя на моей кровати в номере. На следующее утро, когда она вернулась от Рюи. Я не наседала и не корила ее. Мы обе понимали, что сейчас не время и не место для этих разговоров.