Моногамия

Алекс согнулся, закрыв лицо рукой, когда убрал её, я увидела кровь. Она шла у него из носа и из губ, он пытался вытереть её, но её было не унять. После всего, что я видела, после того, КАКИМ я его видела, мне показалось, что это не кровь, а слезы Феникса...

Увидев алые пятна на его лице, даже не пятна, а кровавые реки, я почувствовала, что не могу дышать, меня будто кто-то схватил за горло мёртвой хваткой и душил. Теперь уже я закрыла своё лицо руками, мне показалось, что земля уходит у меня из под ног, и мне совершенно не на что опереться: семьи нет, Алекса после этого тоже не будет, он ненавидит насилие. Для него ничего хуже насилия нет, боюсь, он не простит мне этот удар.

У него все руки в крови, он пытается вытереть её с лица, но её так много, что она капает на песок с его запястий и никак не останавливается. Я протягиваю ему свой шарф, а он вдруг, глядя мне прямо в глаза, спрашивает:

- За что? За эти три месяца или за твою семью?

Не я, но мой голос отвечает ему:

- И за то, и за другое …

- Кто-то должен был разрубить этот чёртов узел под названием «твоя семья», - говорит он очень жёстко, металлически и сплёвывает кровь, она у него и во рту, везде.

Я смотрю на него, прикрыв рот рукой, честно говоря, я сама в ужасе от того, что сделала. Можно было обойтись просто пощёчиной, но я не знаю, как это вышло. Как будто это не я, а моя рука сама по себе оторвалась от меня со своей карой.

А он продолжает:

- Мне нужны были эти три месяца, чтобы развестись и не остаться на улице. Ханна подготовилась уже очень хорошо: тех фоток, которых она наклепала, хватило бы для суда любого пола, чтобы оставить меня голым совершенно. Ты стала бы жить со мной в шалаше?

Я молчала, я была в ужасе и в шоке. Он мог позвонить, написать, объяснить мне всё. Я могла сказать ему это, но я не хотела. У меня не было ни сил, ни желания выяснять отношения. Я только прошептала, очень тихо, но так, чтобы он слышал:

- А ты думаешь, нет? …

Я стала сама вытирать ему кровь шарфом, а он смотрел мне в глаза своим пронзительным взглядом. Смотрел и думал, наверное, какая же я дура…

Jaymes Young - I'll Be Good

Дальше всё развивалось так быстро, что я не успевала осознавать, что происходит. Мне казалось, я мчусь на бешеной скорости по шоссе своей жизни в кабриолете и у меня вот - вот сдует голову.

Алекс развёл нас с Артёмом за три дня через Суд, который длится у обычных людей месяцами или даже годами. На четвёртый день мы зарегистрировали брак с ним, и я взяла его фамилию. Всё это нужно было для того, чтобы моим детям открыли визы. Я знаю, что на всё это ушла уйма денег, и мне показалось, Алекс их вообще не считает. Ему только называли суммы, а он только спрашивал сроки и уполовинивал их. С ним не спорили, с ним боялись спорить. Я была в ужасе от того, как быстро решаются вопросы при наличии особенно больших денег. Можно купить всё: и честь, и достоинство, и правосудие, и семью.

Но самый мерзкий отпечаток остался на моём сердце от того, как он обошёлся с Артёмом. Алекс забрал у него детей, надавив на все кнопки одновременно. Он сказал, что всё равно найдёт способ вывезти детей без его согласия, и что Артём прекрасно это знает. Вопрос только в цене и во времени, из двух этих факторов Алекса интересует только время. Но, если Артём не будет сопротивляться, ему будет обеспечена виза, работа и жильё в Штатах, и он будет жить в Сиэтле рядом с нами и видеть детей. Потом Алекс добавил, что дети получат лучшее в мире образование и лучшие в мире возможности. Это окончательно уничтожило моего бывшего супруга, он был таким жалким, что мне хотелось убиться от угрызений совести. Хотя этот их разговор состоялся не при мне, я знала о нём почти сразу, Артём сам мне рассказал, он был в ужасе от того, какого человека я выбрала себе. Алекс прошёлся танком по нашей семье, по чувствам моим и моих близких, а я казалась себе заспиртованной лягушкой в банке, я могла только смотреть со стороны, изменить что-либо была не в силах, все решения принимались за меня и без меня, я только ставила свою подпись в нужном месте. Алекс оказался по-настоящему деловым человеком, он решал вопросы максимально быстро и эффективно. Не удивительно, что ему удалось так разбогатеть. Люди вели себя иначе с ним: строптивые быстро соглашались, смелые трусили, нерешительные решались.

Всего через неделю визы были в паспортах уже у всех троих. Алекс приказал взять только необходимые вещи, одежду и остальное можно купить и в Штатах. Я, как зомби, просто делала, что он говорил.

Прямо перед нашим отъездом мы заехали к моим родителям, я должна была познакомить их со своим новым мужем. Когда моя мама увидела его, она сказала лишь одну фразу мне:

- Теперь только я понимаю тебя, дочь…

Алекс вёл себя в высшей степени галантно и почтительно, он покорил моих близких с первой же встречи, с первого взгляда, точно так же, как покорял всех и всегда …