Монастырь

Здесь было темно и тихо, он даже вздремнул немного, завернувшись в плащ, а вскоре ему принесли ужин: на этот раз кусок жареной свинины с бобами и новую флягу. Не успел он приняться за еду, как дверь открылась снова, и мимо него прошли несколько человек: здоровенный мужчина с холщовой сумкой на плече и факелом в руке, следом – тот самый альбинос, что приказал впустить их в Лонливен, и король Беорн. Эдвин едва успел вскочить и поклониться, но они не обратили на него никакого внимания.

А потом послышались стоны. Слов Эдвин разобрать не мог, мешало эхо, понял только, что речь шла о какой-то книге, но крики боли он различал явственно. Прошло, наверное, около часа, как та троица, молча и с хмурыми лицами, отправилась обратно.

Эдвин сидел на каменном полу, пытаясь привести мысли в порядок. Он знал, кто тот человек с длинными белыми волосами – Гвендилена рассказала. Ронан Альбрад, гонфалоньер Ордена вопрошающих; и именно он привез ее в замок Анг.

Ничего не сходилось. Если Ронан служит королю, то почему он передал его невесту в руки герцога Хильдеберта? Если он – высший сановник Ордена, то как получилось, что старика Хэвейда держат в тюрьме? И что сейчас с Гвендиленой? Эдвин дважды спрашивал солдат о девушке, которую прошлым вечером проводили к королю, но они ничего не знали.

И опять же: слишком часто в последнее время он слышал о какой-то книге.

Из Сидмона украли некую книгу, и эта история больно задела самого Эдвина.

У герцога Теодрика хранилась книга, которую должен был прочитать брат Мадауг, и что-то подсказывало Эдвину, что речь шла о той самой, пропавшей из монастыря.

Принц Элла очень заинтересовался историей о красной и синей книгах, и в том подземелье под скрипторием явно не хватало третьей.

И не с кем даже посоветоваться, поделиться мыслями. Вульфар еще ранним утром простился с Эдвином: они оба решили, что в этих обстоятельствах будет разумнее кому-то из них отправиться в Черные горы, чтобы доложить о случившемся Элле.

Эдвин решительно поднялся. Во всяком случае, ясно одно: сир Ронан – дурной человек, и то, что он делал, делалось явно не по приказу Великого магистра. Бывшего магистра, кстати – Хэвейд сам об этом сказал. И почти наверняка не с ведома покойного короля Сигеберта. Надо попробовать расспросить монаха, узнать, что здесь происходит.

Прихватив фонарь и плошку с едой, Эдвин направился вглубь подземелья.

Хэвейд сидел в той же позе, однако его правая рука была замотана окровавленной тряпкой. Старик еле заметно вздрагивал всем телом.

– Возьмите, – сказал Эдвин, протянув между прутьями решетки флягу. – Хотите есть?

Монах поднял голову.

– Чуть позже, добрый юноша. – Говорил он почти неслышно, с хрипотцой. – Я должен отдохнуть. На моей руке сейчас немного меньше пальцев, чем пару часов назад.

– За что они мучают вас?

– Тебе не нужно знать этого, юноша.

– Я услышал, речь идет о какой-то книге…

– Книге? Не знаю. Ты умеешь читать?

– Да. Расскажите мне, что тут происходит. Я должен знать.

Хэвейд устало взглянул на Эдвина.

– Зачем?

– Я привез в Лонливен Гвен… точнее, госпожу Этирне Тэлфрин, невесту короля. Я отвечаю за ее безопасность.

– Вот как? В таком случае я посоветовал бы тебе поскорее увезти ее обратно.

– Почему?

– Расскажи мне о себе, мальчик, и тогда, возможно, я отвечу на твой вопрос.

– Но…

– И сначала о том, чем я обидел тебя в прошлой жизни.

Эдвин вздохнул, собираясь с мыслями. Наверное, придется исповедоваться. Иначе с какой радости старику делиться секретами с первым встречным?

Усевшись рядом с камерой, он принялся рассказывать. О том, как погибла его мать, как он попал в Сидмонский монастырь – без особых подробностей – как бежал оттуда, скитаясь по королевству в поисках любимой девушки. О том, что госпожа Этирне и Гвендилена – одно и то же лицо, он говорить не стал. Упомянул лишь о том, что случайно попал на службу к барону Глоу, а тот и отрядил его гонцом на Север.

Хэвейд, который до этого слушал безучастно, вдруг встрепенулся.

– Ты сказал – барон Глоу? Элла Леолинен?

– Да.

– Ты можешь как-то подтвердить свой рассказ?

Эдвин на мгновение задумался. Ни слова не говоря, он снял с шеи шнурок, на котором болталась небольшая кожаная туба, и протянул ее Хэвейду. Тот подслеповато прищурился, разглядывая красную сургучовую печать с оттиском перстня Эллы. Потом кивнул.

– Спрячь. Если эту штуку в Лонливене кто-нибудь увидит, она может сослужить тебе дурную службу. Ты по-прежнему верен барону Глоу?

– Да. Но я должен проследить, что госпоже Этирне ничего не угрожает.

– Хорошо. Не буду просить тебя вскрыть письмо: думаю, что догадываюсь о его содержании. И, если догадка моя верна, тебе уже нет надобности ехать в Северные земли. Ты можешь услужить своему господину по-другому, а заодно оказать неоценимую помощь государству. И между делом спасти любимую девушку.

Эдвин слегка ошарашенно взглянул на собеседника. Тот усмехнулся.

– Во-первых, ты оговорился, назвав Этирне Тэлфрин другим именем – Гвен. Во-вторых, я знаю, что наследница Нордмонта до недавнего времени звалась Гвендиленой. А в-третьих, я умею слушать людей.