Молодые львы

«Я твердо верю, что должен сражаться за свою страну, – следовало далее. – Я так не думал, покидая лагерь, но теперь осознал, что тогда допустил ошибку. Причина в том, что я не мог адекватно оценить общую ситуацию, слишком занятый собственными проблемами и обуреваемый чувством горечи, которое охватило меня после того, что произошло в последний вечер моего пребывания в лагере. Враждебность роты по отношению ко мне вылилась в серию кулачных боев. Десять самых здоровенных солдат роты предложили мне помериться с ними силой. И я чувствовал, что должен принять вызов.

В девяти поединках они взяли верх, но я дрался честно и не просил о пощаде. А вот в последнем бою мне удалось одолеть своего соперника. Он несколько раз сшибал меня с ног, но в конце концов я уложил его на землю. Моя победа увенчала долгие недели борьбы. Солдаты роты, которые наблюдали за всеми боями, всегда оставляли меня одного, уходя вместе с победителем, шумно поздравляя его. После моей победы, когда я смотрел на них, надеясь – наверное, по глупости – увидеть хоть искорку восхищения или вынужденного уважения ко мне за то, что я сделал, они все как один развернулись и ушли. Вот этого я перенести не мог. Получилось, что все мои страдания, все жертвы, на которые я пошел, чтобы в роте со мной считались, ни к чему не привели. Я напрасно старался.

Именно тогда, глядя в спины людей, рядом с которыми мне предстояло сражаться и, возможно, умереть, я и решил дезертировать.

Теперь я понимаю, что допустил серьезную ошибку. В этой стране и на этой войне человек не имеет права вести себя подобным образом. Я должен сражаться. Но я думаю, что имею полное право просить о переводе в другую дивизию, где меня будут окружать люди, ставящие перед собой цель убить солдат противника, а не меня.

С уважением, Ной Аккерман, рядовой армии США».

Паром пришвартовался к пристани. Капитан Льюис медленно поднялся, задумчиво сложил письмо и убрал в карман. «Бедняга», – подумал он, опускаясь по трапу, и у него возникло желание отменить встречу, вернуться на Остров и сразу же побеседовать с Ноем. Но тут же в голову пришла другая мысль: «Раз уж приехал, отчего не перекусить и встретиться с этим парнем позже? Задерживаться не буду, поем и сразу назад».

Однако у молодой женщины, с которой он встречался за ланчем, вторая половина дня выдалась свободной. В ожидании, пока их пригласят за столик, капитан Льюис выпил три «Старомодных», а потом женщина выразила желание пойти с ним домой. В последние три встречи она была довольно холодна, и его отказ мог привести к полному разрыву. Кроме того, от выпитого у Льюиса немного шумело в голове, а он понимал, что на встречу с Ноем можно идти только совершенно трезвым. Парень и так в аховом положении. И подвыпивший психиатр может лишить его последних надежд. Поэтому он пошел с женщиной домой, позвонил на службу и попросил лейтенанта Клаузера расписаться за него в регистрационной книге по окончании рабочего дня.

Они отлично провели время, и к пяти часам капитан Льюис уже не понимал, как ему в голову могла закрасться мысль о том, что молодая женщина охладела к нему. И откуда только берутся такие глупые мысли?