Молодые львы

Если бы Роджер не встретил ее… А где и как он ее встретил? Надо спросить. Если бы Роджер не решил организовать вечеринку, чтобы помочь Ною обзавестись девушкой, если бы Роджер привел не Хоуп, а любую другую из десятков своих знакомых, они бы не лежали сегодня утром в одной постели. Случай – единственный закон, определяющий жизнь. Роджер… «Ты умеешь веселиться и любить. Можешь даже леденцами угостить. Ну а как же с деньгами, дружок? Если есть, то ложись под бочок». Возможно, он сейчас обложен, как зверь, на Филиппинах, на Батаане, если вообще еще жив. А они вот здесь, в квартире Роджера, на кровати Роджера, потому что она более удобная. А кровать Ноя пустует у дальней стены.

Все началось, когда он потянулся к стоявшему на библиотечной полке томику Йетса «“Яйцо цапли” и другие пьесы». Если бы он потянулся за другой книгой, то не толкнул бы Роджера, не жил бы здесь, не встретил бы Хоуп и она сейчас лежала бы в кровати с другим мужчиной, который смотрел бы на нее и думал: «Я люблю ее, я люблю ее». Нельзя, нельзя предаваться таким мыслям, одернул себя Ной, они – прямая дорога к безумию. Ничего не предопределено. Ни в любви, ни в смерти, ни в войне, ни в чем. Справедливо лишь одно уравнение: человек плюс его намерения равны его величеству Случаю. Но и в это невозможно поверить. Должно быть, некая предопределенность все-таки существует, но она тщательно скрыта от глаз. Так автор детективного романа, если он знает свое дело, до последней страницы не позволяет читателю догадаться, кто же злодей. Или драматург до последней сцены не раскрывает своего замысла зрителю. Только на смертном одре тебе все станет ясно и понятно и ты скажешь себе: «Ну, теперь-то я знаю, почему этот персонаж появился в первом акте».

Батаан. До чего трудно представить себе, как Роджер говорит кому-то: «Да, сэр». До чего трудно представить себе Роджера в каске. Куда больше ему шла сдвинутая набекрень измятая коричневая фетровая шляпа. А Роджер в окопе? Человек, который так замечательно играл Бетховена, лежит сейчас под разрывами мин. До чего трудно представить себе, что Роджер может не вернуться с войны. Ведь Роджер – прирожденный победитель, а своим победам он не придавал большого значения, относился к ним с юмором. До чего трудно представить себе, как Роджера разрывает на клочки миной, как он падает, прошитый пулеметной очередью. А плененный Роджер? Такое просто невозможно. «Господи, – сказал бы он, криво улыбаясь, японцу, который предложил бы ему сдаться, – ну ты и шутник». И уж конечно, не хочется даже думать о могиле Роджера под пальмами, о том, что плоть в тропической почве сгнивает быстро и от человека остаются только череп и кости. Целовался ли Роджер с Хоуп? Скорее всего. А сколько еще мужчин целовали ее? Лицо-тайна на подушке. Наглухо запертый сейф. Сколько мужчин пробуждали в ней сексуальные желания, что виделось ей, когда она одна лежала без сна в своей кровати, сначала в Вермонте, потом в Бруклине? И скольких из этих мужчин уже убили на Тихом океане? И сколько других мужчин и юношей, к которым она прикасалась, которых желала, о которых мечтала, пока еще живы, но встретят свою смерть не в этом, так в следующем году, не на Тихом океане, так в любой другой точке планеты?

Сколько там на часах? Четверть седьмого. Еще пять минут в постели. Сегодня у него что-то вроде выходного. Ни нервного грохота клепальных молотков, ни свиста ветра на стапелях, ни шипения и вспышек сварки на верфях в Пассейике. Сегодня его ждут на призывном пункте, и ему предстоит еще один осмотр на Губернаторском острове. Военная машина дала сбой, пошла по второму кругу, как забывчивый бухгалтер, приплюсовывающий суммы, уже вошедшие в отчет. Вновь анализ крови на реакцию Вассермана, вновь мягкое сдавливание мошонки, просьба: «Покашляйте», вердикт: «Грыжи нет», вновь беседа со скучающим психиатром: «Имели ли вы отношения с мужчинами?» До чего унизительна такая постановка вопроса.

В армии существует мнение, что отношения между мужчинами могут быть исключительно противоестественными. А как же тогда его отношения с Роджером или с Винсентом Мориарити, сменным мастером на верфи, который угощал его пивом и хвастался, что в 1916 году на Страстной неделе он сорвал английский флаг с почтового отделения в Дублине[33]? Как насчет отношений с тестем, который подарил Ною на свадьбу полное собрание сочинений Эмерсона из своей библиотеки? Как насчет отношений Ноя с собственным отцом, который объехал полмира, начав свой путь из Одессы, распутничал, обманывал, пророчествовал, а в итоге превратился в коробочку с пеплом, оставленную на полке одного из калифорнийских колумбариев? А что можно сказать об отношениях Ноя с Рузвельтом и Гитлером, Томасом Джефферсоном и Шекспиром, с полковником Друри, который владычествовал в серых непрезентабельных корпусах своей академии под Детройтом, выпивал каждый день по кварте бурбона и как-то заявил выпускному классу: «Есть только одна добродетель – храбрость. Если мужчина не может ответить ударом на оскорбление, я его в упор не вижу»?