Молитва о Рейн

— Итак, я принесла тебе несколько одеял, полотенце и подушку, а также наполнила пару бутылок водой на случай, если ты захочешь пить. О, и я принесла тебе туалетную бумагу, дополнительную зубную щетку и все эти маленькие туалетные принадлежности для путешествий, которые остались с того раза, когда мои родители свозили меня на пляж. Тогда мы остановились в настоящем отеле, а не просто у друга моего отца, которого он мне велел называть дядя такой или дядя сякой, как во все другие разы, ну, отпуска, — она показывает пальчиками в воздухе кавычки вокруг слова «отпуск» и продолжает распаковывать вещи.

— Я помню, как пыталась заказать жареного цыпленка в ресторане отеля, и дама на заднем плане начала кричать: «Жареный цыпленок? Жареный цыпленок!» — а потом она выскочила через главный вход и, уходя, бросила свой фартук на пол рядом с моей кабинкой. Когда наш официант вернулся, он сказал: «Ну-у, повар только что ушел. Как насчет жареного сыра?»

Рейн хихикает при этом воспоминании. Звук какой-то безумный. Неестественный.

— Я бы взяла тебе теплую одежду, но моя не подойдет, а вещи отца в его комнате… — она снова начинает копаться в рюкзаке, хотя он уже пуст, резко дергает коленом, так что задрожал весь домик, — а я не хочу туда входить.

Бросив рюкзак, Рейн хватает бутылку «Джека Дэниелса» и делает большой глоток, фукая и морщась, когда виски попадает внутрь. А потом еще один. И еще.

— Эй, — я протягиваю руку и забираю бутылку у нее из руки, — она отпускает ее без борьбы, — ты в порядке?

— Я в полном порядке! — она отводит глаза и запускает руки в волосы.

Я знаю, что она любит пилюли, но гидро не дает такой эффект. Что бы не приключилось, это произошло в доме.

Сейчас она снова раскачивается назад и вперед.

Фантастика.

— Рейн.

Ее глаза поднимаются на меня, частично освещенные моим фонариком, и в них появляется дикое отчаяние, которое заставляет меня понять, что я неправильно понял всю эту ситуацию.

Малышка живет не одна.

Она живет с ебаным монстром.

— Ты боишься его, да?

— Кого? Нет. — Девочка оглядывается на дом, как будто он может услышать ее, колено дергается, дыхание частое.

— Да. Только взгляни на себя!

Она сглатывает и смотрит на свое колено. Когда Рейн останавливает свою ногу, вместо нее начинает дрожать подбородок.

Я чувствую, как мои зубы сжимаются так сильно, что могут расколоться. Показав подбородком в сторону дома, мне удается выдавить:

— Этот ублюдок причинил тебе боль?

Она накрывает ладонями, которые не видны под толстовкой, рот и нос. Затем закрывает глаза и качает головой. Я не могу сказать, отвечает ли она на мой вопрос или пытается избавиться от каких-то нежелательных воспоминаний, но мне все равно.

— Оставайся здесь на ночь.

Рейн открывает глаза, но не отнимает рук от лица.

— Позволь мне перефразировать. — Я приподнимаюсь и прижимаю палец к фанерному полу. — Ты останешься здесь на ночь.

Она не возражает. Тогда я откидываюсь назад и делаю большой глоток из бутылки, которую держу в руке.

Черт возьми, хорошо!

Я бросаю ей на колени пакетик с сухофруктами:

— Ешь. Завтра у меня гора дел, и ты будешь бесполезна, если ослабнешь от голода.

— Ты хочешь, взять меня с собой? — Рейн бормочет себе в руки.

Несмотря на то, что ее лицо частично прикрыто, и единственный свет в домике на дереве исходит от карманного фонарика, направленного на стену, — вижу надежду в ее больших голубых глазах.

«Блять. Зачем я это сказал? Она мне больше не нужна. Потому что она полезна, — говорю себе, — она — ресурс, вот и все, и при том, лучший из всех что у тебя есть».

Я указываю на нее горлышком бутылки:

— Ты можешь пойти, если пообещаешь не есть там эти дурацкие M&M’s.

Рейн опускает руки, приоткрывая улыбку, которую пытается скрыть, прикусив губу, и роется в мешочке с походной смесью у себя на коленях.

Вытянув руку, она держит пальцами идеально круглую красную конфету.

А потом отбрасывает ее щелчком ко мне. С моей стороны так темно, что я не вижу, куда она упала, но слышу, как драже отскакивает от фанерной стены где-то справа.

— Сучка, — усмехаюсь я, делая еще один глоток виски.

Это маленькое замечание приносит мне еще два M&M's в голову.

— Ах так. Это война! — Я хватаю кусок вяленой говядины и бросаюсь вперед, шлепая ее им, пока Рейн не превращается в хихикающую, покрытую толстовкой кучу на фанерном полу. Затем откидываюсь на спинку стула, довольный своей победой, и рассматриваю свою добычу за сегодняшний день.

Припасы есть, укрытие есть, самозащита в порядке. Слегка психованный подросток с привычкой к таблеткам, проблемами с отцом и отсутствием самоконтроля.

Я ухмыляюсь, глядя на икающую кучу в позе эмбриона напротив меня.

Джекпот.

ГЛАВА IX

Уэс

Я делаю глубокий вдох и выдыхаю, переключаясь на вторую передачу. Не волнуюсь о том, что набрал, вероятно, полные легкие пыльцы. Здешний лес зовет меня домой с тех пор, как я покинул его тринадцать лет назад. Все точно так же, как помню, только зеленее. Выше.

И теперь, когда я изучаю его на «ямахе», а не в разбитых старых кроссовках из благотворительного магазина… быстрее.