Мокрая вода

– Подождите минутку. – Боб забежал в цветочный магазинчик, купил пять синих ирисов.

– Это, вам!

– Спасибо! Этот «сюрприз», конечно, приятней. – Она уткнулась в цветы носом.

– Чем пахнут? – спросил Боб. – Ирисками? Чем ещё могут пахнуть ирисы?

– Нет – старыми газетами. – Пожала плечами. – Почему именно ирисы?

– Изящные. Розы не люблю, когда вижу розы, мне кажется, что я поел плов и не вытер губы салфеткой.

Её глаза подобрели. Почему женщины так любят цветы?

– Сложно.

– Надо просто жить, хоть это и непросто!

– Жизнь или ожидание жизни? Сложности там, где всё хотят упростить!

– Бывают обстоятельства. Скажите, вода – мокрая?

– Да! Ещё какая мокрая! Почему-то особенно остро это ощущаешь, сидя в луже.

– Вот и примите за основу эту простую истину: вода – мокрая!

– Спасибо, вам.

Улыбнулась, кивнула и пошла по ступенькам вниз, в метро.

Больше Боб её не встречал. И Витёк пропал, не звонил, не заходил. Боб остерегался Томы и тоже не проявлялся у него.

Может, Витёк уже по Северу любимому ходит и рассказывает в ярангах были-небылицы про московские похождения! Постучит белой рыбной костью в широкий бубен, покамлает громко, сказ зачнёт и плавно так, словно река в устье, поведает былину. И Боб в ней – Алёша Попович? Или Добрыня Никитич? Но уж Витёк-то однозначно – Илья Муромец! Сказки Большой Земли!

И решил Боб, что следующая встреча у них будет через двадцать лет. Хватит времени, чтобы уложить всё, что Витёкуспел рассказать за недолгие часы бурного общения на гостеприимной мАсковскАй родине.

«Лесной лагерь»

Боб сложил бревёшки комлями в огонь. Пламя призадумалось и заиграло веселей, теплом поделилось. Роса и прохлада – признаки приближающегося утра. Краешек неба чуть-чуть высветлился малиновым цветом.

Василич встал, размял руки, ноги. Повесил над огнём котелок с водой. Котелок вскоре тонко засопел. Вода ожила, шарами прозрачными забурлила, полезла на стенки.

Заварили чай с лимоном.

Молчали, наслаждались.

– Да! – неожиданно засмеялся Боб. – За неделю до Нового года, в два часа ночи – звонок! Хватаю телефон.

– Здравствуй, – говорят на том конце, проникновенно, хорошо поставленным голосом.

– Здравствуйте.

– Не узнал?

– Нет.

– Богатым стану – поделюсь! Жадность – великий грех! Но сначала десятину отдам в церковь.

– Витёк! Ты, что ли? Опять хохмы? Ты в яранге? Или вчуме?

– Нет, Борис Иваныч! В штате Юта, город Солт-Лейк-Сити! Хочу поздравить с великим праздником – Кристмасом, с Рождеством! Крепости духа, здоровья телесного, чтобы осенило тебя знамение Божие, чтобы ты открыл себя деяниям его чудесным образом и был достоин благ его неисчислимых!

– Плавно так, нараспев, как псалом наизусть по памяти.

– Витёк! Чудо ты в перьях! Что ты городишь, чего там делаешь?

– Я, Борис, в Церкви Иисуса Христа Святых последних дней состою. Мормон. Мастер Виктор – так теперь отзываюсь. Со старым мракобесием покончено. Долго блуждал я во тьме кромешной. Но, слава Богу – открылися глаза и уши, и душа от скверны очистилась, и снизошла на меня его благодать! Ясно вижу цель в тумане жизни! И хочу повиниться за бесовские мои выходки!

– Ты чего гонишь-то, Витёк! Кто старое помянет… Кончай разыгрывать! Слышно как замечательно! Ты в Москве? Господи, вот так сюрприз!

– Нет, Борис, в Америке, в Соединённых Штатах. Такими вещами не шутят. И не поминай имя Господа нашего всуе!

– Чем занимаешься, Витёк? Ты скажи, мормоны – многожёнцы? – Первое, что мне в голову тогда пришло.

– Вымыслы! Досужие выдумки. В конце девятнадцатого века отошли от этого. Остались отдельные раскольники. Они к нам отношения не имеют. А нас уже – четырнадцать миллионов! Народ тянется к свету истины. Я вот тоже в миссионеры готовлюсь.

– В Африке?

– Почему?

– Ну, а где ещё миссионеры-то?

– В Мордовии. Получили разрешение на строительство храма Церкви Иисуса Христа Святых последних дней. Через месяц буду в Москве. Подарю тебе «Книгу Мормона». Для прозрения! Всего доброго, Борис Иваныч. Светлого, тебе Рождества-Кристмаса.

– И тебе тоже, мастер Виктор. Виктор. – Потом по почте пришёл тяжеленный такой том – Книга Мормона. Издана солидно, на хорошей бумаге. Пролистнул – что-то не вдохновило. Так где-то и пылится на полке. А Витёк опять запропастился. То ли в Мордовии, то ли в США!

* * *

– Всуете время к Новому году прибежало, – продолжил Боб свою повесть.

– Год Свиньи! С сыном договорились сходить в «Макдональдс», пожевать соломки американской. Мы с ним только на «нейтральной территории» стали встречаться, а с бывшей по телефону общаюсь.

– Мама, – говорю, – жалуется на тебя – хулиганить стал!

– Это я в школе самоутверждаюсь, – отвечает, – в этой кодле, а дома я у компа торчу с утра до вечера.

Ест гамбургеры, колой запивает. Вкусно ему, а по мне – солома импортная! Другие «ценности». Мне так газировка «дюшес» за великий праздник была.

Смотрю на него и думаю:

– Он любит нас обоих и не понимает – куда делось то хорошее, что было семьёй? С папой и мамой, совместными интересами, общим пространством!

– Что подарить-то, – спрашиваю, – на праздник.

– Кроссовки!