Мокрая вода

Живёт в коттеджном посёлке. Собаку сюда отправил, чтобы во дворце ценный паркет не портила когтями. Наезжает иногда. Усталый, замороченный. Журналец какой-нибудь возьмёт с полки, полистает, чаю попьёт, с собакой погуляет и уедет. Очень это важно для него, он тут вырос. Говорит – я первую успешную сделку на этом диванчике придумал, надо посидеть, может быть, опять светлые мысли появятся. А мне первое время всё равно было. Сейчас уже привык, не смогу в городе. Даже не ожидал такого эффекта. И Босс – как без него? Уже и не представить. Влез в душу всеми четырьмя лапами комковатыми, рёбрами бочковатыми!

– Крест общим не бывает, – сказал Василич. – У каждого свой. Неси, кряхти, – больше, чем сможешь унести, на плечи не нагрузят! Терпи, постигай, не ропщи. А когда ученик созреет – учитель найдётся!

– Посмотри внимательней на Босса, – сказал Боб, – во-о-о-н, видишь, на самом кончике уха – явственно «могендовид» – «звезда Давида», на шее – что-то от грузинской символики. Он весь исчёркан какими-то значками. Я на нём обнаружил острова Карибского бассейна. Вывод – как с хорошим собеседником, всё время что-то в нём отыскиваешь.

Босс приподнялся, прислушался, попытался разлепить глаза. Громко уронил голову на лапы, тяжко вздохнул. Потом лёг на бок, потянулся, поиграл рельефными мышцами, кирзовые подушечки лап протянул к Василичу, да так и остался во сне, не в силах побороть его.

– У меня родственники снимают домик в пригороде Дублина. Сосед у них – ветеринар на собачьих бегах, должен был усыпить гончую, суку трёх лет по кличке Флора. Перестала показывать хорошие результаты. Забрали они её к себе, пару месяцев выхаживали, подкармливали, витамины давали, рыбий жир. Спасли, одним словом. Их по три тысячи в год усыпляют – производство новых чемпионов, всё жёстко, без лирики. Деньги. А она стремительная такая. Мордочка узкая. Вечером вся семья домой – спешит, встречает, улыбается. Молча подойдёт, привстанет на задние лапы, ткнётся носом в лицо. Всё – молча, так выдрессировали. Счастливая судьба, повезло девчонке. Всех же не спасёшь!

Василич наклонился, погладил Боссу бок. Тот лишь вздохнул, словно понял, о чём рассказ, рёбра сквозь кожу обручами показал, исказил кляксы пятен.

– Тебе пенсии хватает?

– Я её не расходую. Карту мне выдали: иду в банкомат, беру, покупаю покушать. Мне же много не надо. Учёбу сына, он уже на третьем курсе, Матвей оплачивает. Стипендию назначил. Но – проверяет, даром денег не даёт! Да и сын – неплохо учится, старается, толк будет. Наверное, в деда моего пошёл. Машину ему отдал, чего её тут ржавить, пусть водить учится.

– Хороший человек – Матвей?

– Поначалу казался жёстким, чересчур требовательным. Потом понял – прав, по-другому нельзя, если хочешь чего-то добиться. Спас меня. Остановил. Сам нашёл. Хотя случайностей не бывает. Мы их подготавливаем всем ходом своей жизни. Поначалу думал – поживу месяцок из вежливости, извинюсь, да и уеду.

– Ты встретил её?

– Кофе сварить?

– Хорошая идея. А я дровец ещё принесу, – заторопился Василич.

– Ты много не клади, избушка быстро нагревается. Сон будет тяжёлый.

Боб встал с кресла. Босс мгновенно вскочил, готовый лететь по любому заданию хозяина.

Вышли на улицу.

Тихо, черно. Звёзды, колючие, спелые, осенние, висели гроздьями смородины на небесных кустах. Босс убежал к ограде, промчался тихо и стремительно, как хорошо обученный спецназовец, обследовал вверенную территорию, белел в темноте боками.

Электричка звонко отстучала свой ритм где-то за лесом. Умчалась, оставила тишину и грусть одиноких стволов в холоде осенней ночи.

Босс молчал, вслушивался насторожённо, только головой вертел, приподнимая уши.

Вернулись в дом. Боб принёс ароматный парок над чашками, бутылку виски. На хохломском подносе была изображена стремительная тройка, местами сильно поцарапанная, с порыжелыми кругами от донышек чашек. Деталей было не распознать.

– Бывают дни – ем рассеянно, ничего вокруг не вижу, из рук всё падает, – заговорил Василич. – Жёнка обижается, что нет к ней внимания, ненужность свою ощущать начинает.