Читаем Моя жизнь полностью

Получила я письмо от Евстолии Павловны, что умер мой отец. Похоронен он в селе Ноля Ореховского района Костромской области. Умер он от уремии. У него была аденома простаты. И если бы он приехал в Москву, ему успели бы сделать операцию и он пожил бы еще. Ему было 72 года. Юрий ездил к нему, пытался достать пропуск в Москву, но разрешения на возвращение эвакуированных еще не было. Это после Лени был для меня самый дорогой человек. Как он жил в Москве с Евстолией Павловной и как умер, мне кажется, я уже писала. Я же не перечитываю, что написала. Глаза не дают. Катаракта. Поэтому я боюсь, что часто повторяюсь.

В 1946 году у меня кончился срок поражения в правах и я могла получить чистый паспорт. Фабрика мне дала хорошую характеристику, и пошла я получать новый паспорт и документ о снятии судимости. Прихожу куда-то в МВД. Дают мне маленькую бумажку: «Распишитесь». Я расписываюсь. Читаю, что я отбыла пять лет заключения в лагере. У меня вырвалось: «Никогда не была я в лагере!» – «У нас так в документах». Я тут быстренько смылась: думаю, еще посадят досиживать. От Лени были частые письма. Он работал юрисконсультом в Дудинском отделении Норильского комбината и ждал, что его освободят в сентябре 1946 года, потому что ему снизили срок на один год. Лиза была в Норильске. Они перезванивались, переписывались.

Вернусь к своему житью-бытью в доме Крутовских. В доме жили четыре женщины: жена доктора Крутовского Лидия Симоновна, моя учительница из гимназии Ольга Петровна Ициксон, дочь Лидии Симоновны Лидия Владимировна Нащокина и жена сына Лидии Владимировны Владимира, Варвара. Лидия Владимировна любила говорить: «Мы, Нащокины», так как ее муж, агроном, из старой дворянской семьи. Сын Лидии Владимировны был на фронте, и она от него давно не получала писем. И война кончилась, а писем нет. Однажды я прихожу домой – в почтовом ящике письмо для нее. Я поняла, что это от сына, больше неоткуда было получать ей писем. Увела ее от всех в комнату и говорю: «Как вы переносите радость и горе?» Она уже вся сжалась. Я вытащила из кармана письмо, а она читать не может. Просит меня прочесть. Письмо из лагеря. Сын пишет, что осужден на двадцать лет за то, что был переводчиком у немцев во время войны. Лидия Владимировна встала и сказала: «Счастье – он жив, а получил по заслугам». После этого начали собирать посылки. У самих ничего, кроме картошки, не было. Сушили картошку и хлеб на сухари. Жена Владимира жила с двумя сыновьями, Колей и Димой. Коля был старший, мальчик очень злой, а Дима был уравновешенный, здоровый, когда стал взрослым, не захотел быть интеллигентом, стал слесарем. У Лидии Владимировны еще была дочь Катя, которая преподавала химию в медицинском институте. Катя была замужем за «приходящим мужем», художником. Он рисовал плохие картины, был ненормальным человеком, работал кладовщиком. У Кати был сын Ваня. Взрослым стал работать в клубах по самодеятельности. Была еще сестра Лидии Владимировны – Елена Крутовская, которая ненавидела людей, жила на Столбах, лечила диких зверей. Тоже пригрела ненормального человека[117] и вышла за него замуж. Он помогал ей лечить животных. У них был маленький зоопарк на Столбах. Впоследствии они этим прославились. Я дружила больше с Лидией Владимировной. Жила она очень бедно, просто по-нищенски. В холоде и впроголодь. В доме была большая библиотека. Читали все очень много.

Лидия Владимировна относилась ко мне как к родной. Когда выдавался у меня свободный вечер от заседаний, стирки и прочего, я приходила посидеть в комнате Лидии Симоновны, ей было около девяноста лет. Каждый вечер она со своей дочерью Лидией Владимировной раскладывала пасьянс, а я сидела около них, рассказывала им свои макаронные дела. Жили они в страшной нужде. Помню, мне надо было подшить валенки, они износились. А было у меня две пары, обе старые, дырявые. И я решила из двух сделать одну. В коридоре у Лидии Владимировны валялся один мужской валенок. Я сообразила, что можно сделать две пары, если его тоже использовать. Спросила разрешение и унесла мастеру пять валенок. Получилось две пары хорошо подшитых валенок. Одну я подарила Лидии Владимировне. Она всю зиму говорила, что никогда в жизни у нее ноги так не блаженствовали. Как мало тогда надо было для «блаженства». Я тоже ходила в подшитых валенках, в телогрейке.

Перейти на страницу:

Все книги серии Россия в мемуарах

Воспоминания. От крепостного права до большевиков
Воспоминания. От крепостного права до большевиков

Впервые на русском языке публикуются в полном виде воспоминания барона Н.Е. Врангеля, отца историка искусства H.H. Врангеля и главнокомандующего вооруженными силами Юга России П.Н. Врангеля. Мемуары его весьма актуальны: известный предприниматель своего времени, он описывает, как (подобно нынешним временам) государство во второй половине XIX — начале XX века всячески сковывало инициативу своих подданных, душило их начинания инструкциями и бюрократической опекой. Перед читателями проходят различные сферы русской жизни: столицы и провинция, императорский двор и крестьянство. Ярко охарактеризованы известные исторические деятели, с которыми довелось встречаться Н.Е. Врангелю: M.A. Бакунин, М.Д. Скобелев, С.Ю. Витте, Александр III и др.

Николай Егорович Врангель

Биографии и Мемуары / История / Учебная и научная литература / Образование и наука / Документальное
Жизнь Степановки, или Лирическое хозяйство
Жизнь Степановки, или Лирическое хозяйство

Не все знают, что проникновенный лирик А. Фет к концу своей жизни превратился в одного из богатейших русских писателей. Купив в 1860 г. небольшое имение Степановку в Орловской губернии, он «фермерствовал» там, а потом в другом месте в течение нескольких десятилетий. Хотя в итоге он добился успеха, но перед этим в полной мере вкусил прелести хозяйствования в российских условиях. В 1862–1871 гг. А. Фет печатал в журналах очерки, основывающиеся на его «фермерском» опыте и представляющие собой своеобразный сплав воспоминаний, лирических наблюдений и философских размышлений о сути русского характера. Они впервые объединены в настоящем издании; в качестве приложения в книгу включены стихотворения А. Фета, написанные в Степановке (в редакции того времени многие печатаются впервые).http://ruslit.traumlibrary.net

Афанасий Афанасьевич Фет

Публицистика / Документальное

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература