Моя жизнь

Джан Биггерс была высокой, хорошенькой, разговорчивой девушкой из Такермана на северо-востоке Арканзаса. Она нравилась мне, но в силу своего воспитания отличалась сегрегационистскими убеждениями, что заслуживало сожаления. Уезжая в Оксфорд, я оставил ей целую коробку книг по гражданским правам и просил прочесть их. Через несколько месяцев она сбежала с Джоном Паскалем, президентом местного отделения Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения. Они перебрались в Нью-Хэмпшир, где Джон стал строителем, а Джан продолжала работать учительницей. У них родилось трое детей. Когда я баллотировался на пост президента, мне было приятно узнать, что Джан занимала пост председателя совета демократической партии в одном из десяти округов штата Нью-Хэмпшир.

Несмотря на то что я был занят подготовкой к отъезду в Оксфорд, август стал самым безумным месяцем 1968 года, поэтому мне было трудно строить планы на будущее. В самом начале августа состоялся съезд демократической партии в Майами-Бич, на котором борьба губернатора штата Нью-Йорк Нельсона Рокфеллера против вернувшегося в политику Ричарда Никсона ясно продемонстрировала слабость умеренного крыла партии. Тогда же впервые заявил о своих президентских амбициях губернатор Калифорнии Рональд Рейган, опиравшийся на «истинных» консерваторов. В первом туре голосования Никсон победил, получив 692 голоса против 277, поданных за Рокфеллера, и 182 — за Рейгана. Программа Никсона была проста: он выступал за закон и порядок в стране и мирное, но достойное решение конфликта во Вьетнаме. Хотя настоящая политическая заваруха началась позже, на съезде демократов в Чикаго, республиканцы все же сумели внести свою лепту в общую напряженность, встретив в штыки предложенную Никсоном кандидатуру вице-президента — Спиро Агню, губернатора Мэриленда, известного своей жесткой позицией в отношении акций гражданского неповиновения.

Первый чернокожий игрок высшей лиги, Джеки Робинсон, увековеченный в Национальной галерее славы бейсбола, отказался помогать Рокфеллеру, сочтя список республиканских кандидатов «расистским». Последователь Мартина Лютера Кинга-младшего, преподобный Ральф Абернати, вместе с активистами кампании в помощь беднякам отправился из Вашингтона в Майами-Бич в надежде воздействовать на участников съезда республиканцев. Однако платформа Никсона, его выступления и ориентация на ультраконсерваторов обескуражили их. После выдвижения Агню мирная демонстрация против бедности превратилась в бунт. Была вызвана Национальная гвардия, и все пошло по предсказуемому сценарию: слезоточивый газ, побоища, грабежи и поджоги. Результат — трое убитых чернокожих, трехдневный комендантский час, 250 арестованных, которых позднее отпустили под влиянием раздававшихся в адрес полиции обвинений в жестокости. Беспорядки лишь укрепили позиции Никсона, предлагавшего лозунг «закон и порядок» так называемому молчаливому большинству Америки, напуганному увиденным, которое воспринималось им как разрушение самой основы американской жизни.

Произошедшее в Майами было лишь прелюдией к тому, с чем демократы столкнулись в Чикаго во второй половине месяца. В первых числах августа Ал Лоуэнштейн вместе с другими продолжал искать альтернативу Хамфри. Маккарти все еще не сдавался, хоть и потерял реальные шансы на победу. 10 августа сенатор Джордж Макговерн объявил о выдвижении своей кандидатуры, явно рассчитывая на поддержку сторонников Роберта Кеннеди. Тем временем в Чикаго прибывали молодые люди, выступавшие против войны. Одни из них жаждали настоящих беспорядков; другие намеревались протестовать мирно — в числе последних были и члены Международной партии молодежи — иппи, которые планировали «контркультурные» «фестивали жизни» с большим количеством марихуаны, а также Национальный комитет по мобилизации, ориентированный на более традиционные формы протеста. Однако мэр Ричард Дейли решил не давать им такой возможности: он привел полицию в состояние боевой готовности, попросил губернатора прислать Национальную гвардию и приготовился к самому худшему.

Двадцать второго августа было омрачено первой жертвой: полицейские застрелили семнадцатилетнего индейца, который, по их словам, первым начал стрелять в них недалеко от парка Линкольна, где каждый день собиралась толпа. Два дня спустя тысяча демонстрантов отказалась подчиниться требованию властей и покинуть парк на ночь. Сотни полицейских набросились на них с дубинками, в ответ полетел град камней и проклятий. Все это показывали по телевидению.