Моя жизнь

Когда мы подъехали к его дому, Бо сидел на веранде. Он пожал нам с Фулбрайтом руки, сказал, что ждал нас, и пригласил войти. Это был старомодный дом с камином и удобными креслами. Как только мы уселись, Рис произнес: «Сенатор, в этой стране много проблем. Многое делается неправильно». Фулбрайт согласился, однако ни он, ни я не знали, к чему клонит Бо, — не исключено, что он хотел поговорить об Уоллесе. Затем Бо рассказал нам историю, которая запомнилась мне на всю жизнь. «На днях я разговаривал со своим другом-плантатором, который выращивает хлопок на востоке Арканзаса. На него работает несколько батраков-издолыциков. (Так называли сельскохозяйственных рабочих, обычно чернокожих, с которыми рассчитывались небольшой долей урожая. Они нередко жили в жалких лачугах на ферме и, как правило, были очень бедны.) Так вот, я спросил его: “Как поживают твои батраки?” Он ответил: “Ну, если год неурожайный, то они ничего не теряют”, — а потом, засмеявшись, добавил: “А если год хороший, они тоже ничего не теряют”». Помолчав, Бо продолжил: «Сенатор, это несправедливо, и вы это знаете. Именно поэтому в нашей стране столько нищеты и беспорядков. Если вас выберут на следующий срок, вы должны что-то с этим сделать. Чернокожие заслуживают лучшей участи». После всех расистских высказываний, которые мы слышали, Фулбрайт от этих слов чуть не свалился с кресла. Он заверил, что обязательно займется этой проблемой, когда его переизберут, и Бо обещал ему свою поддержку.

Когда мы уселись в автомобиль, Фулбрайт сказал: «Помнишь, я говорил тебе, что в этих маленьких городках достаточно мудрых людей? Этот Бо сидит себе на веранде и размышляет о том, что творится вокруг». Бо Рис произвел на Фулбрайта большое впечатление. Через несколько недель, во время предвыборного собрания в Эль-Дорадо, центре нефтедобычи на юге Арканзаса, который слыл центром расизма и проуоллесовских настроений, сенатора спросили, в чем он видит самую серьезную проблему Америки. Без малейшего колебания тот ответил: «В бедности». Я почувствовал гордость за него и благодарность к Бо Рису.

Во время переездов из города в город по раскаленным сельским дорогам я обычно пытался завязать разговор с Фулбрайтом. Эти беседы произвели на меня огромное впечатление, однако быстро положили конец моей карьере водителя. Однажды разговор зашел о судебных решениях, вынесенных Верховным судом под председательством Уоррена. Я активно поддерживал большинство его решений, особенно тех, что касались гражданских прав. Фулбрайт не согласился с этим. Он сказал: «Они неизбежно вызовут резкую отрицательную реакцию. Никому еще не удавалось серьезно изменить страну с помощью судебных решений. Большинство изменений должно осуществляться через политическую систему. Даже если это потребует больше времени, изменения, произведенные таким образом, имеют больший шанс прижиться». Я по-прежнему считаю, что благодаря решениям суда Уоррена Америка ощутимо продвинулась вперед, однако нет сомнения и в том, что они вызвали мощную ответную реакцию, которая ощущается уже более тридцати лет.

На четвертый или пятый день наших поездок, по дороге в очередной небольшой городок, я опять завел с Фулбрайтом дискуссию о политике. Через пять минут тот вдруг поинтересовался, куда я его везу, а когда я ответил, сказал: «Тогда тебе лучше повернуть назад, потому что мы едем в прямо противоположном направлении». Пока я, как во сне, разворачивал машину, сенатор произнес: «Так можно осрамить всех стипендиатов Родса. Ты ведешь себя как один из тех умников, которые понятия не имеют, в какую сторону нужно двигаться».

Мне было очень стыдно из-за того, что я завез сенатора не туда и из-за меня он выбился из графика. И я знал, что больше не буду его водителем. Но, черт возьми, мне было всего двадцать два, и за эти несколько дней я приобрел бесценный опыт, который остался со мной на всю жизнь. Фулбрайт получил настоящего водителя, который мог доставить его в нужное место в точном соответствии с графиком, а я был счастлив вернуться к работе в штабе, к митингам, пикникам и обедам, на которых Ли Уильямс, Джим Макдугал и их соратники рассказывали истории из политической жизни Арканзаса.