Моя рыжая проблема 1-2

Прежде я уже думала об этом, но, похоже, так и не сумела смириться с выводами. Наверное, мудрости пока не хватало — той, которая со временем превращает самых могущественных людей из деятелей в наблюдателей. Поэтому разговор каким-то немыслимым образом свалился в обсуждение двух последних частей "Хранителей Подземелья". Оказалось, я пропустила целых два фильма и вдобавок сериал-приквел на ночном канале о безбашенных родителях главной героини. Мы перемалывали косточки персонажам с таким жаром, что Тейт даже поинтересовался осторожно, не о моих ли родичах речь.

Кино, сериал, продолжение знакомого сюжета с обожаемыми героями… Это был привет из прошлой жизни. Как шоколад: фантастически вкусный, но ненужный уже, ценный только из-за ностальгических чувств.

Я совершенно точно помнила, что сморило нас там же, за столом, на мягких подушках. Но очнулась уже под утром рядом с Тейтом — от собственного шёпота:

— Только не умирай, пожалуйста…

Щёки стягивало — кажется, я плакала во сне. Сонно прищурившись, рыжий перевернулся и обнял меня так крепко, что стало больно дышать, и дурные мысли постепенно отступили.

Да, прошлое — это важно, без сомнений. Оно во многом определяет дальнейшую жизнь. Но в конце концов, мне ведь всего лишь надо сделать так, чтоб у Тейта и мысли не возникло уничтожить мир, где есть я.

Где есть мы.

Не так уж сложно…

— Ты сегодня странная, — задумчиво произнёс Тейт, приподнявшись на локте.

Рыжие волосы дыбом стояли, тёмные глаза отсвечивали по-звериному, уходя в красноту. Скорее жилистый, чем мускулистый; среднего роста по стандартам моего мира и коротышка в Лагоне… Он был очень, очень сильным. Нашёлся бы внешний враг, способный его уничтожить? Вряд ли. Но вот изнутри… Взрывчатка была вшита в него уже на этапе сборки — в гены, в психику, и никакая магия не смогла бы её изъять.

Я глубоко вздохнула — и снова уткнулась ему в плечо. В такие моменты, когда уныние кусает за пятки, здорово помогает физическая близость, но…

— Шрахов резонанс, — вздохнула я и дунула ему в шею. — Я тебя люблю.

Тейт мрачно засопел.

— Резонанс… А может, он того? Сам установился, ну?

Губы у меня пересохли; я рефлекторно облизнулась — и медленно откинулась на подушки и покрывала, утягивая за собой рыжего. Кажется, мы собирались поцеловаться, возможно, даже успели… Раз двадцать. А потом в ментальном плане раздалось слабое, но отчётливое вяканье о помощи.

Романический флёр как ветром сдуло. Мы с Тейтом ошалело уставились друг на друга.

— Дядя Эрнан. Ему плохо, — прошептала я.

Взгляд у рыжего сделался виноватым.

— Наверное, не надо было в шергу листья с побережья добавлять. И ягоды сушёные заворачивать в лепёшку… Но ты-то их ела, и ничего!

Мы оделись и спустились быстро, как по тревожной сирене в пожарной части, однако Эрнан всё равно успел отключиться. Чудо, что он вообще нас дозвался — температура зашкаливала, горло опухло так, что едва можно было дышать. Пока я лихорадочно пыталась сделать хоть что-то своей крохотной ступенью биокинеза, Тейт помчался за помощью, и меньше чем через час вернулся в сопровождении Кагечи Ро и ещё какой-то девчонки, видимо, ученицы из той же мастерской. Диагноз они поставили почти сразу: жесточайшая простуда, осложнённая бактериальным заражением. Болезнь считалась не особенно тяжёлой, местных магов лекарства ставили на ноги уже к вечеру.

Проблема заключалась в том, что на традиционные лагонские препараты организм Эрнана отреагировал как на отборный яд.

Через несколько часов в тесной комнатке заседали четверо подмастерьев из разных мастерских и сообща решали, как спасать моего дядю. Оттёртый в угол Кагечи Ро меланхолично смешивал целебную микстуру. Из шеи у Эрнана торчали розоватые трубки, облегчающие дыхание.

— Может, Оро-Ича позвать? — шёпотом спросила я рыжего. Тот резко дёрнул головой:

— Нет, пока рано. Он и не придёт. Вот если его добыча умирать будет…

Я прикусила язык, сдерживая ругательства. Обнадёживало лишь то, что дядино состояние уже хотя бы не ухудшалось, а временами жар даже спадал. Тейт сидел рядом со мной и травил жуткие байки про то, как добыча из другого мира частенько не доживала до прибытия, собственно, в Лагон — незнакомая пища, айры, болезни… Странным образом это действовало успокаивающе, наверное, потому что нельзя бояться слишком много — устаёшь. И ещё я задумалась над тем, что в своё время мне повезло: благодаря начальной ступени биокинеза организм худо-бедно отторгал вирусы и бактерии. Впрочем, я и дома почти никогда не болела, а вот Эрнан регулярно сваливался с простудой. Мама неизменно тогда срывалась из лаборатории, за пару часов возвращала его в социум, хоть и изрядно побледневшего и осунувшегося, и с торжеством заявляла, что теперь от этого штамма у него-де иммунитет… что никак не мешало Эрнану через несколько месяцев снова слечь.