Моя рыжая проблема 1-2

Так вот, у пленного мага оно отсутствовало напрочь — зато была иссушающая жажда признания и силы. Он ни мгновения не сомневался в своей исключительности, в праве на особое место — и ненавидел шваль, отребье, грязных уродов вокруг себя, которые смели не признавать его…

Я моргнула, отстраняясь. Сознание мага поглощало меня, как болото — жирное, гниющее. Но зато становилось ясно, почему он решился на опасный ритуал под началом подозрительного незнакомца: та самая неизбывная жажда и толкнула. Если Дорму сила требовалась исключительно для практических целей, и он относился к ней как к редкому и ценному ингредиенту, то его приятель просто искал шанса отыграться.

В том числе и на своём благодетеле Дорме.

— Не вини его, — Тейт осторожно прикоснулся к моему плечу. Я резко выдохнула, выныривая из затянувшегося кошмара; воздух казался невыносимо сладким и свежим. — Детям из побочных ветвей тяжело. Так что это такая попытка защититься: типа не мне мощно не повезло от рождения, а вы, слепые придурки, не цените крутого меня.

— Но Маронг другой.

— Именно потому он и в Лагоне, — улыбнулся рыжий светло. — А что с магом-отшельником? Что-то есть?

— Сейчас посмотрю, — нахмурилась я.

Снова нырять в гниющее сознание пленника не хотелось, но другого выхода не было.

Воспоминания оказались густыми и вязкими, сильно искажёнными от негативных эмоций. Маг страстно желал забыть о своём фиаско с ритуалом, но невольно возвращался к нему мысленно вновь и вновь. Дорм представал в его глазах попеременно то глупцом, который подбил хороших людей участвовать в заведомо провальном деле, то интриганом, что втайне присвоил общую добычу…

Я наткнулась на нечто забавное и вновь вынырнула в реальность.

— Тейт, слушай, а он ведь даже не понял, что ты — человек. Принял за какого-то айра.

— За одну из тварей Дорма? — развеселился рыжий. — Ну-ну. Никто не создаёт айров, похожих на людей.

— Табу? — насторожилась я.

— Практичность, — хмыкнул он. — Легче взять готового человека и переделать, как надо, этим созидающие совершенство и занимаются. Почему, считаешь, их так зовут?

Я задумалась — и меня передёрнуло. Сейчас-то маги из этой ложи были, скорее, врачами, пусть и с жутковатыми наклонностями. Но представляю, что они творили во время той древней войны, изменившей облик мира… У нас когда-то, лет сто пятьдесят назад, когда псионики только-только вышли из подполья, тоже предпринимались попытки создать идеального солдата, но их пресекли почти сразу, слишком пугающими и непредсказуемыми получались результаты. Биокинетические эксперименты попали под тотальный запрет; остались редкие исключения вроде меня.

Наверное, из-за эмпатической связи к Тейту просочились не только мои размытые мысленные образы, но и воспоминания, потому что он вдруг обернулся с чувством странного, недоверчивого осознания — и на целое мгновение стал моим отражением. Пришелец из другого мира, добыча… человек с глазами того редкого синего оттенка, какого не бывает у рождённых естественным способом.

Тейт не знал, являлась ли его матерью та, что погибла при переходе. А если она…

Я крепко зажмурилась, отгоняя навязчивый образ — высокая черноволосая женщина в облегающем светлом костюме, так непохожая на тощего, рыжего мальчишку рядом с ней — и вновь юркнула в сознание пленного мага.

На сей раз мне повезло больше.

Он хорошо запомнил отшельника — походку, фигуру, черты лица, даже манеру речи. Если Дорм невольно поддался флёру очарования, в котором магии было столько же, сколько и естественного, с ног сбивающего обаяния, и потому стал лёгкой жертвой для промывки мозгов, то его приятелю врождённое чувство ненависти ко всему живому послужило неплохим щитом. Отшельник, похоже, заметил это — я выловила в сумбурном мысленном потоке образ насмешливо прищуренных жёлтых глаз, — но ничего не предпринял, чтобы исправить положение. Точно поддразнивал: ну, что ж, попробуй, отыщи меня, юноша, если сможешь, и задай вопросы, если сумеешь.

Попробуй, Трикси.

Вкрадчивый, певучий голос прозвучал ясно — и совсем близко, затылка словно коснулось тёплое дыхание. Я вскрикнула, разрывая связь с пленником; Тейт сидел рядом, сосредоточенный и ни капли не испуганный.

— Ты слышал это? — спросила я, и голос позорно сорвался в конце.

Рыжий склонил голову к плечу так резко, словно она у него отвалилась:

— Угу. Но мне он сказал: "Попробуй, Танеси Тейт". И чего-то я знаю только одного монстра, который может провернуть такую штуковину.

Я невольно сглотнула. К сожалению, мне тоже прекрасно было известно, что это за "монстр". А как безупречно сложилась головоломка!

"…Можно вернуться в свой мир?"

"Можно. Если соберёшь воедино тех, кто тебя призвал, и заставишь выполнить обряд в обратном порядке… О, как ярко загорелись твои глаза, как горячо. Мне нравится, Трикси Бланш".