Моя по умолчанию

– Я тоже. Если тебе это интересно.

Интересно ли мне? Какого-то черта – очень. Не буду скрывать, я тоже за ним шпионила. Если открыть мою историю поиска за последние несколько суток, она вся сплошь посвящена ему. И, наверное, именно этот факт как-то очень быстро и меня примиряет с его поступками. Я совру, если скажу, что мне непонятно желание Астахова узнать обо мне побольше. И совру, что не поступила бы так же, находись в моем распоряжении собственная служба безопасности.

Но у меня таких возможностей нет. И все, что я нарыла об Астахове, находится в свободном доступе. Я знаю, что бизнес Георгию достался от отца. Но тот не упал ему на голову щедрым подарком. Свою должность он заслужил, придя едва ли не на самую низкую должность и постепенно продвигаясь вверх по карьерной лестнице. Я знаю, что родители Георгия разведены, а у него самого есть сын. Что со своей первой женой Астахов познакомился еще в институте. Знаю, что она погибла, катаясь на лыжах. И что с тех пор на официальных мероприятиях он всегда появлялся один.

Пока я иду к мостику, Георгий пересекает бассейн и выталкивает себя сильным движением рук на бортик. Я вижу, как напрягаются его мышцы, как вода стекает по коротким волосам на груди к резинке на плавательных шортах консервативного синего цвета. У меня пересыхает во рту. А внутри что-то будто начинает медленно тлеть. Прыгаю в воду, чтобы остыть. Гребу что есть сил. В быстром темпе. Немного понаблюдав за мной с «берега», Астахов возвращается в воду. Я плаваю долго, дольше, чем обычно. Пока окончательно не выбиваюсь из сил. Из воды выбираюсь на дрожащих от слабости ногах. Благо он тут же перехватывает мою руку. И тянется к полотенцу. Но в последний момент меняет план, оборачивается и… целует. Нет, пьет… Или жрет. С таким оглушающим напором, что я теряюсь. Его губы везде. На моих губах, скулах, веках. Он слизывает очищенную серебром воду, сдергивает идиотскую шапочку, а это, блин, больно! Я потрясенно айкаю.

– Прости. Черт… Прости. Не могу. Хочу волосы.

Ну, да кто ж спорит. Целовать женщину в шапочке для бассейна – это, конечно, экстрим. Зато теперь я могу ничего не бояться. Если я его даже в шапочке не испугала. Эта мысль меня веселит. Я смеюсь ему в губы. Босые ноги разъезжаются на плитке. И понимая, что подвергает меня опасности, Астахов отступает. Его широкая грудь яростно вздымается и опускается. Завороженно слежу за этим процессом, почему-то робея поднять глаза. Он касается моей щеки пальцами:

– Тебе лучше обуться.

– Да, – я растерянно оглядываюсь по сторонам, но, как назло, не нахожу сланцы. Тогда Георгий наклоняется, вынимает их из-под лежака и, обхватив мою щиколотку длинными пальцами, сам меня обувает. Зачем-то я вцепляюсь в его плечи пальцами. Ощущение того, что он не позволит мне упасть – бесценно.

– Ты в порядке?

– Не уверена.

– Почему?

– Потому что все слишком быстро. А ведь на кону такие ставки, что мы не можем напортачить, поддавшись животным инстинктам!

Он выпрямляется. Мои руки повисают вдоль тела плетьми. Чтобы их чем-то занять, поправляю примятые шапочкой волосы. Пальцы дрожат. Как и каждая клетка внутри. Мышцы внизу живота конвульсивно сжимаются.

– Согласен. Мы будем продвигаться медленно. Шаг за шагом.

– Я не уверена, что нам стоит, Жора!

– Как ты меня назвала?

– Жора…

– Это впервые. Мне нравится.

– Ты заговариваешь мне зубы.

– А ты своим упрямством пытаешься перечеркнуть сотни лет эволюции.

– Чего? – удивленно моргаю.

– Устраняя из жизни ребенка его отца, ты перечеркиваешь все ее достижения. Хочешь знать, что позволило человечеству стать самой успешной популяцией на земле? То, что они разбились на постоянные пары. Пока один выкармливал потомство, другой вел битву за ресурс. Хотел бы я посмотреть, как ты, с грудным ребенком в руках, завалила бы мамонта.

– Очень занимательная лекция. Но мы живем в современном прогрессивном мире. И кстати, я тебя не пытаюсь устранить из жизни нашего сына.

– Да? Тогда я могу его потрогать?

– Это очередная провокация?

– Нет. – Астахов медленно обходит меня со спины. Замерев едва ли в паре миллиметров, выводит перед нами руку и осторожно накрывает мой живот. Его ладони аккурат хватает, чтобы занять пространство от одной бедренной косточки до другой. Мое дыхание перехватывает. Мокрый купальник мерзко холодит, но в том месте, где он меня касается, кажется, что еще немного, и пойдет пар – такой он горячий.

И нет, я не пытаюсь перечеркнуть достижения эволюции. И даже если бы захотела, то вряд ли бы смогла. Потому что заложенные в нас инстинкты все же сильнее.

– Он пинается? – интересуется Астахов, покусывая меня в месте, где шея перетекает в затылок.

– Да. Уже недели две. И дули крутит. Мне еще на УЗИ нужно было понять, что моя принцесса ни за что не стала бы этого делать, – обиженно дую губы.

Астахов смеется. Шевелит горячим дыханием волосы. Трется носом. Он высок. Далеко не каждый мужчина смог бы до меня дотянуться.

– Я не против дочери. Но давай сначала сына родим.

Глава 7

Георгий