Мой любимый негодяй

Внимание Тристана переключилось на группу женщин, которые, взявшись за руки, неторопливо брели навстречу. Ветерок нес ему навстречу их оживленные голоса. Люси и ее подруги!

Тристан поздоровался. Леди Катриона, дочь Гринфилда и герцогиня поравнялись с ним и ответили приветствиями.

Люси удостоила его хмурым взглядом, и Тристан немедленно понял, что в чем-то перед ней провинился. Он хотел было спросить, что послужило причиной ее неудовольствия, однако при виде проходящего мимо квартета вокруг леди Уиклифф выросла стена льда, и как бы он ни порывался выпустить из рук одну женщину и броситься за другой на глазах у всей великосветской публики, ему оставалось лишь продолжить прогулку.

– Герцогиня очень великодушна, – покачала головой Сесиль, когда они углубились в сад. – Хотя некоторые говорят, что, простив подобную выходку, она разоблачила свои собственные радикальные предпочтения.

– Выходку? – поморщился Тристан. Наверное, он еще слишком пьян, чтобы проследить за ходом мысли.

– Так вы не знаете? – Сесиль понизила голос. – Предположительно, леди Люси разбросала по Клермонту некие радикальные суфражистские памфлеты специально для того, чтобы они попались на глаза принцу Уэльскому.

Лицо Тристана не дрогнуло, однако теперь все его внимание обратилось на Сесиль:

– Леди Люси созналась?

– Нет, – озадаченно протянула Сесиль и поспешно добавила: – Во всяком случае, я об этом не слышала.

– Вот как? Значит, она тут ни при чем.

– Вы говорите слишком уверенно… – Сесиль удивленно захлопала голубыми глазами.

– Затевать такую бессмысленную провокацию – уже само по себе глупо, а с учетом того, что герцогиня – подруга леди Люси, еще и вероломно. А ваша кузина не глупа и не вероломна.

Сесиль улыбнулась – настолько приторно, что могла бы вызвать зубную боль у любого мужчины.

– Вижу, вы хорошо знаете мою кузину.

– Зато вы знаете ее не настолько хорошо, чтобы говорить о ней подобные вещи.

– Как молниеносно вы судите людей, – изумилась Сесиль. – Наверное, сказывается присущая писателям наблюдательность?

Матерь божия, помоги! Тристан одарил девушку такой ослепительной улыбкой, что она споткнулась.

Люси набросилась на Тристана на обратном пути в столовую; от нее веяло зимней стужей, и он понял, что нужно сначала выпить кофе и лишь потом принять бой.

– Это сделал ты? – выпалила она.

Тристан не был готов к физической реакции на обвинения. Его мышцы окаменели. Тепло, гнездившееся в груди со вчерашнего вечера, исчезло.

– Ты спрашиваешь, не я ли разбросал несколько памфлетов по герцогскому дворцу? Зачем? Чтобы дискредитировать тебя? При том что никому, у кого есть хоть капля мозгов, такое и в голову не придет?

Ее взгляд, пристальный, как острие кинжала, целился прямо в душу:

– Не секрет, что ты пытаешься выбить меня из седла.

Тристан припомнил – ведь Люси не считает его особо умным. Ты или ленив, или глуп, или все сразу, как говорила она. И похоже, ее мнение с тех пор не изменилось.

– Полагаю, ты и наш вчерашний танец считаешь частью моего коварного плана.

– Я уже не знаю, что о тебе думать. – Люси подошла ближе; повеяло свежим ароматом лимона. Тристан смотрел на ее разгневанное лицо сверху вниз. – Иногда кажется, ты и сам не знаешь, чего хочешь больше – то ли соблазнить меня, то ли мне навредить.

Он пожал плечами:

– По сути, это одно и то же, не правда ли?

Она вздернула подбородок:

– Признаюсь, я было подумала, ты исправился.

Он мог бы принять ее слова как взрослый мужчина. Но вместо того позволил рыжему мальчишке взять над собой верх.

– А почему бы не принять мое предложение, не выяснить, исправился ли я? Предложение в силе до конца лета, не забыла?

Оглядываться и смотреть ей вслед не требовалось. Он и так знал – спина прямая, юбки шуршат, и, учитывая обстоятельства, это лучший выход. Нужна передышка. Одно дело соблазнить; но танцевать с ней, открывать часть души – это начало волновать и его самого, вскрывать неожиданные качества. Выходит, он по-прежнему уязвим. Следует отступить и перегруппироваться.

Глава 21

– Я предпочла бы вот это. – Люси ткнула указательным пальцем в открытую страницу и протянула журнал через стол Хэтти.

Хэтти быстро просмотрела образцы ткани под черно-белой литографией и так яростно замотала головой, что зазвенели жемчужины на сережках:

– Здесь нужна ткань потяжелее и совершенно определенно не бордовая. Почему ты выбрала бордовый, Люси?

– А почему нет?

– Потому что это бордовый.

– Бордовый цвет строгий, но не скучный. И я предпочитаю легкие ткани плотным: когда в помещении много воздуха, это поднимает настроение. Так написано на странице двадцать седьмой в журнале.

Губы Хэтти так и остались вытянутыми в струнку.

– Ну ладно, – ровно произнесла Люси. – От бордового откажемся.