Мой любимый негодяй

Спортсмены тоже почувствовали это. Они выпрямились и даже как будто протрезвели.

– Чудесный вечер для прогулок, не правда ли? – спросил Тристан.

– Верно, – растягивая слова, ответил парень, стоявший напротив. – Очень приятный вечер.

– Теплая, безветренная погода, – добавил Тристан.

– Так мы продолжим, – подал голос вожак, – нашу прогулку.

– Отличная идея.

Они приподняли цилиндры в знак приветствия.

Однако Тристан с места не сдвинулся. Им пришлось обогнуть его – а следовательно, и Люси.

– Дай мне вызвать его на поединок, а ты хватай бабу, – невнятно пробубнил один из молодых людей, когда они отошли на несколько шагов.

– Он из тебя отбивную сделает, идиот, – отозвался другой.

– У меня рапира, у него п-палка.

– А в палке клинок, дурень.

Компания постепенно удалялась, голоса стихали.

Спина Люси была по-прежнему напряжена, как камень, словно все еще ожидая, что вот-вот между лопаток воткнется рапира. Сделав несколько шагов, она оглянулась. Спортсмены двигались нестройной толпой, похлопывая друг друга по спине. Кто-то громко хохотал.

Люси пробила дрожь. Они могли бы мимоходом поразвлечься с ней и пойти дальше – перевозбужденные, но респектабельные джентльмены. И никто по другую сторону ворот, увидев их на улице, ничего не заподозрил бы.

Тристан сильнее привлек Люси к себе, и ее щека оказалась прижата к мягкой ткани пиджака. Запах мокрой шерсти смешался с запахом хозяина пиджака. Плечо Люси легко поместилось у него под мышкой – словно цыпленок забрался под крылышко наседки, защищаясь от непогоды и врагов.

Она чувствовала что угодно, только не безопасность. Тристан шел практически на полусогнутых – ни дать ни взять хищник в поисках добычи, – и его молчание означало крайнюю сосредоточенность. И подобно тому как в нелепой трости мог таиться клинок, так и внутри Тристана имелся крепкий, хорошо заточенный внутренний стержень, скрытый под внешним легкомыслием и бордовым жилетом.

Люси подняла глаза.

Тристан сосредоточенно смотрел вперед; на губах играла слабая улыбка. Люси вздрогнула. Наверное, так улыбался Нерон, опуская вниз большой палец и тем самым приговаривая к смерти гладиатора. Тысяча оттенков гнева.

Люси дернула плечом, и Тристан ее отпустил. Без тепла его руки ночь мгновенно стала холоднее. Сейчас Люси охотно выслушала бы любую его подколку, однако Тристан продолжал молчать. Так они и шли рядом. Он подождал, пока Люси снова протиснется через лаз, а следом сам перемахнул через ограду, не насадив себя на кованые чугунные пики, и зашагал дальше, вдоль Норэм-гарденс, как грозная тень. Люси благоразумно не пыталась отделаться от провожатого.

Однако нужно поблагодарить его.

Когда они добрались до ворот палисадника, губы все еще подбирали слова. И продолжали подбирать, когда Люси поднялась на две ступеньки у своей двери.

Она вставила ключ в замочную скважину и оглянулась.

Тристан так и стоял внизу. Благодаря ступенькам Люси оказалась чуть выше его. Непривычная позиция.

Поля шляпы затеняли бо́льшую часть его лица, открывая только рот и четкую линию подбородка. Обычно красивые и мягкие контуры губ в этот раз были напряжены.

Люси повернулась к нему и глубоко вдохнула. Всего три слова. Что может быть проще? Спасибо тебе, Баллентайн.

Вместо того она сказала:

– Ну, давай, начинай.

Его губы невесело искривились:

– Начинай что?

– Разве ты не хочешь прочесть мне лекцию об опасности ночных прогулок в одиночку?

Он с любопытством наклонил голову к плечу:

– А что, лекция заставит тебя больше так не поступать?

Она моргнула и призналась:

– Нет.

Тристан пожал плечами:

– Тогда к чему тратить время? Есть другие, более приятные способы его провести.

Он все еще кипел; Люси распознала это по вкрадчивой интонации и скованности в обычно ленивой позе.

– Покритиковал бы меня, дал выход гневу.

Он мрачно улыбнулся:

– О, этого было бы и близко недостаточно.

– Я не выхожу на прогулку без оружия.

Некоторое время он с непроницаемым выражением лица переваривал услышанное.

– Дамский пистолет?

Люси кивнула.

Тристан понимающе вскинул подбородок и протянул руку:

– Можно взглянуть?

Она сунула руку в карман и извлекла «дабл дерринджер». Изящный и рассчитанный на женскую руку, однако на ощупь холодный и внушающий опасность.

Тристан очень осторожно покрутил его в ладони, щелкнул предохранителем и провел пальцем вдоль блестящей перламутровой рукоятки.

– Мило. – Он вернул пистолет Люси. – А ты готова им воспользоваться?

Перед глазами вспыхнули искаженные похотью лица в парке. От мужчин исходила первобытная агрессия; одно лишь воспоминание о них сдавило ей горло.

– Готова.

Тристан молчал.

– Ты этого не одобряешь, – произнесла она, сама не понимая, почему в голову лезут всякие мысли.

Он пожал плечами:

– Убить человека… Возможно, потом на тебя навалится хандра, а по ночам будут являться призраки.

– Призраки, – эхом отозвалась Люси.

– Поэтому постарайся обойтись без того, чтобы всаживать в людей пули.

С полей его шляпы стекали струйки дождя. Нельзя стоять здесь бесконечно – еще подхватит простуду; к тому же, если у ее дверей увидят мужчину, начнутся пересуды.

Почему же он продолжает стоять?