Мой любимый герцог

– Никто и не спорит, – пробормотала Аннабель.

За час до полуночи прошел слух, что хозяин поместья вернулся, и все же до сих пор он не осчастливил гостей своим появлением. Общество уже собралось в гостиной, чтобы выпить, закусить и посплетничать.

«…фейерверки были доставлены прямиком из Китая…» – уверял кто-то.

«…последний герцог нанял акробата, не знаю точно, мужчину или женщину…»

«…и тут шляпа леди Суиндон загорелась…»

Когда большие часы с маятником пробили половину двенадцатого, леди Лингхэм, которая, по всей видимости, выполняла роль хозяйки, пригласила гостей переместиться на террасу. Аннабель двигалась в потоке людей к бальному залу, из которого на терассу вели широко распахнутые двери. На балконе вот-вот должна была появиться темная, внушающая страх фигура.

Но Монтгомери все не было.

Неужели он даже не покажется на собственной новогодней вечеринке?

– Аннабель! – Хэтти пробиралась к ней. – Идем! Я заняла тебе место рядом с нами!

И утащила ее на террасу.

Аннабель внезапно оказалась среди нескольких сотен подвыпивших аристократов, болтающих, смеющихся, и на мгновение растерялась. Терраса и французский сад напоминали ярмарочную площадь. Колыхающиеся красные бумажные фонарики отбрасывали мерцающие тени, из глубины сада доносились обрывки музыки.

Монтгомери не было, она чувствовала это всем своим существом.

Ну и хорошо, даже к лучшему. Пустые мечты быть рядом с ним – настоящее безумие.

Стайка детей пробежала между Аннабель и Хэтти, и им пришлось разомкнуть руки.

Она еще не успела снова взять подругу за руку, как перед ее носом возникло рубиново-красное яблоко в блестящей сахарной корочке.

– Сахарное яблочко, миледи?

Перед ней возвышался разносчик на ходулях, на его ногах развевались длинные, полосатые брюки. На лице играла широкая деланая улыбка.

– Аннабель! – Голос Хэтти донесся откуда-то издалека. Но Аннабель не двигалась.

Пусть это и безумие, она должна попрощаться с Себастьяном, и не завтра перед самым отъездом во дворе, сухо и официально. По правде говоря, она вообще не хотела с ним расставаться.

Аннабель повернулась на каблуках. Чертовски неразумно с ее стороны. Ну и пусть! Она быстро шла, уворачиваясь от оживленных гостей, устремлявшихся к ней. В бальном зале толпа людей уже поредела. Аннабель остановилась под большой люстрой, размышляя, а затем вышла в главный вестибюль.

Длинная стрелка часов показывала двадцать минут до полуночи.

И тут Аннабель поняла, куда нужно идти. Она повернула в сторону западного крыла. Бесшумно, на цыпочках, как воровка, она пробиралась по тускло освещенным коридорам. Задыхаясь, подошла к двери кабинета Монтгомери. Поколебавшись мгновение, стукнула по темному дереву.

Тишина.

Ее рука повисла над дверной ручкой. Она торопливо надавила на нее. Дверь была заперта.

Ее сердце упало.

Пытаясь найти дорогу в музыкальный салон, Аннабель пошла дальше, ориентируясь по картинам и комнатным растениям. Она приоткрыла изысканно украшенную двойную дверь и просунула голову внутрь. Перед ней зияла пустота. В лунном свете пианино казалось неприветливым и заброшенным.

В душе поднялась волна паники. Да вернулся ли он вообще?!

Аннабель помчалась по другому коридору, и еще по одному, пока вконец не заблудилась. Корсет больно впивался в тело. Тяжело дыша, она остановилась и ухватилась за перила.

Думай, где он может быть.

В Клермонте было три этажа и двести комнат, разве по силам ей обыскать все?

Проклятие! Она всегда была такой здравомыслящей, такой рассудительной. Как же могла она позволить Монтгомери превратить ее в задыхающуюся безумную женщину, преследующую герцога в его же замке?

Могла ли она не позволить?

Годы жизни в Кенте Аннабель провела, будто в спячке. Оксфорд оживил ее разум. Монтгомери разбудил ее душу. И даже не слишком-то старался, был холоден, сдержан и прямолинеен, и не успела она опомниться, как он овладел всеми ее мыслями. И теперь ей никак не удается изгнать его из своих дум. Да и не очень-то хочется. Оказалось, это так прекрасно – быть живой. Так прекрасно, когда тебя замечают и выделяют из толпы. Его поцелуи избавили ее от одиночества, о котором она даже не подозревала.

Аннабель вдохнула поглубже. Кожа на спине была липкой от пота, но уже начинала остывать. Последняя попытка, а потом она вернется на террасу.

Она бежала верх, вверх, вверх по лестнице, по другому коридору, мимо испуганной горничной…

Герцог стоял у двери той самой библиотеки с зимним небом вместе с дворецким Бонвиллем.

Аннабель резко остановилась, перед глазами все поплыло…

Монтгомери повернулся к ней, и, когда их взгляды встретились, ей показалось, будто в коридоре взметнулся сноп искр…

Должно быть, Монтгомери что-то сказал Бонвиллю, потому что дворецкий тут же скрылся в темноте.