Мои Белые Боги

Ральф Форст ответил на вопрос не открывая рта, также как он вел рассказ до этого. Голос его звучал основательно и рассудительно: – Семьдесят два периода назад на Риспу пришла большая беда, – голос Ральфа замолчал, под тяжестью воспоминаний он вдруг превратился в уставшего старика с почерневшими глазами. Чтобы там ни случилось, этот груз давно с ним и всегда будет, поэтому выдержав паузу, голос продолжил в прежней ровной манере, – небыть – это потерявший власть над собственными силами драгэти, безумец с уснувшей душой. Небыть питается за счет страданий. Потомки монукени преследовали небыть и если б не они, Риспа пострадала бы куда более серьезно. Младшая вестница Никилла Уэарз была задушена собственным отцом, отравленным ядом небыти. Отойдя от яда, он не выдержал правды и перекинул веревку на твердом суку. Не сумев защитить даже себя, бессмысленно полегли почти все защитники Риспы. Сила обескровлена, мы стали слабы. Мне пришлось принять помощь потомков монукени. Монукени на их языке значит боги. Они называют себя потомками богов – это молодая, резвая и напористая раса с таким же покровителями. Среди их драгэти выделяется род Агибов. Это драгэти над драгэти. Я понимаю, вы ждете помощи. Так вот слушайте: Дориан Агиб создал созвездие рас – объединил потомков монукени, вестников, мориспен – да, да и их тоже, а также Оки и горенианцев, чтобы совместно решить угрозу небыти и голода в мирах мориспен Горынцы в свое время отколовшихся и сбежавших от голода здешнего Горыянцы после потери Голубой Длани. Созвездие рас спасло много людей через договоренности, потому что сам Дориан Агиб счел переговоры по людям с равной расой уместнее войны.

Оценочный взгляд Ральфа остановился на Саше. Он кивнул своим мыслям и сказал: – Очень ценный человек. Сложный вопрос считать ли людей разумными у мориспен разрешил голодный желудок. Они в ужасе от того, что вы делаете с их едой. У людей здесь, – не отрывая взгляда и вдруг прищурив глаза, будто разглядел на Сашкином лбу что-то необычайно любопытное, протянул голос Ральфа, – крайне неразвиты души.

– Они не знают, что не развиты и просто хотят жить! – резко сказал Грис и два Форста сошлись взглядами и слегка запахло паленым от полетевших искр.

Саша выпала из последовавшей дискуссии о степенях развития душ, потому что случайно взглянула в зеркало и увидела в отражении другую девушку. Не себя. То есть наверняка не себя, в отражении мелькнули темные волосы. Это случилось в одно мгновение, и когда Саша вгляделась в отражение, то оно снова порадовало свежим, знакомым лицом.

– Ты пришел только ради того, чтобы забрать нас домой? На Риспу? – прервал спор двух драгэти Аклос Уэарз и повисла холодная, слякотная тишина.

Перекоос соскочил с места, вышел, выбежал в центр зала перед драгэти и взорвался от злости дерганной речью: – Как же их можно бросить? Мы обещали помочь, забрали из хлева, дали почувствовать свободу и просто бросить?! Нет! Что б тебя?! Мог бы не тратить время! Явился рассказать, кто развитый кто нет!

– Тебя никто не спрашивал! Молчи и слушай, как будет! – рявкнул Ральф Форст.

– Я остаюсь здесь! Это моё решение, – твердо заявил Перекоос.

– Дело в женщине, – парировал Ральф Форст, аристократически отклонившись на спинку каменного стула, – она слишком быстро постареет и умрет, и еще быстрее надоест глупостью. Это не те женщины, ради которых стоит умирать.

Внятным, ясным голосом последняя фраза прозвучала омерзительно. Саше стало стыдно, что она это слышала. Щеки запылали, она по-детски закрыла уши руками и тут же подумала, что верно это будет выглядеть глупо, и вернула руки на прежнее место. Вздрогнувшим от злости голосом Перекоос выдал собственный диагноз: – Ты говоришь как мориспен. Может из-за этого все ваши проблемы, драгэти Ральф Форст. Это битва не только за человечество, а за человечность в нас.

Выдержав небольшую паузу, Ральф назидательно сказал: – Красивые слова, но человечность, как и музыка, искусство и муки совести исключительно порождение человека. Нет людей – нет человечности, глупый риспиец, и остается только необходимость, которую некоторые называют здравым смыслом.

– Вынужден добавить, – вдруг вмешался звонкий голос Отики, – все-таки животные исходят из того, что есть, а божественная способность думать и сопереживать дала нам возможность творить реальность.

Ральф высокомерно оглядел высказавшегося вестника и парировал: – Кругом твАрцы и каждый твАрит на свой вкус и готов за это умереть и прихватить тех, кто поблизости. Пойми, мориспен – самостоятельная раса, создала этот мир для себя и не ждала никаких освободителей домашнего скота. Не надо так смотреть: я против жестокого отношения к любым разумным существам, но такова правда, мориспен – тоже живые и сейчас защищают свой дом.

Бородатый Аклос встал со скамьи, склонил голову перед драгэти и сказал: – Я рад видеть тебя, Ральф Форст. Мы не надеялись на счастье встретить кого-то из своих братьев и драгэти и получить вести с благодатной Риспы, да цветут ее луга во все ночи и дни в бесконечности. Алиохаро.