Мои

Чтобы жить, нужно быть невосприимчивым ко многим вещам. У Толстого не было никакого иммунитета к жизни, он был ею болен и не знал от нее лекарства.

Без минимального прожиточного уровня подлости существование в этом мире невозможно. Нужно признать, что зло существует, что миллионы людей живут в нищете, воюют и убивают друг друга. Смириться и принять за норму, что люди страдают и умирают, а мы продолжаем завтракать, смеяться, зарабатывать деньги, рожать детей и рассказывать анекдоты. Мы способны на это, просто стараемся по возможности, не опускаться ниже определенного минимума подлости.

У Толстого не было этой способности. Ему было сложно влезть в наш мир, устроиться в нем. Бунин объяснял это так: «Совесть у него была "ненормальная", гипертрофированная. Вот он видит в зимний морозный день нищую деревенскую бабу: боже, какой приступ сердечной боли, стыда, омерзения к себе! Баба холодная, голодная, "а я в теплом полушубке, я сейчас приду домой и буду жрать яйца!"»

***

Всемирный потоп смел с лица земли только поверхность, от каждой твари осталось по паре, а с ними и вера в ненужность познания смысла творения, можно и без этого прожить: ешь, пей, веселись, на хорошенькой женись! Жизнь пошла своим чередом дальше, по допотопным заветам: плодись и размножайся, не почитай ни отца, ни матери, твори себе кумиров, желай дома ближнего, жены его, осла и вола, убивай, кради, прелюбодействуй.

У Толстого гигантские стихийные силы рвут самые основы миропорядка: «Без знания того, что я такое и зачем я здесь, нельзя жить. А знать я этого не могу, следовательно нельзя жить», — говорит себе Левин.

Писатель связал свое имя и фамилию любимого героя генетивной пуповиной. Это сам Толстой не мог жить, потому что не знал ответов на главные вопросы бытия.

Человек с таким адом в душе женился на 18-летней Софье Берс.

Катастрофа была предсказуема.

Виктор Шкловский в своей книге о Толстом внятно сформулировал их семейную проблему: «Она была в этом доме послом от действительности, напоминала о том, что дети должны жить, "как все", нужно иметь деньги, надо выдавать дочерей замуж, надо, чтобы сыновья кончили гимназии и университет. Нельзя ссориться с правительством, иначе могут сослать. Надо быть знаменитым писателем, надо написать еще книгу, как "Анна Каренина", самой издавать книги, как издает их жена Достоевского, и, кроме того, быть в "свете", а не среди "темных", странных людей. Она была представительницей тогдашнего здравого смысла, средоточием предрассудков времени…»

Мироустройство было его врагом. Мироустройство приняло форму самого близкого человека, которого он любил и который любил его больше всего на свете.

Он видел спасение своей души в том, чтобы отказаться от Ясной Поляны и графской жизни, от авторских прав на произведения, отдать землю крестьянам и уйти жить чистой жизнью в бедности и достоинстве. Она сопротивлялась своим единственным оружием: постоянными угрозами покончить с собой.

В 1894 году он написал в дневнике: «Все романы заканчиваются свадьбой, а зря: это всё равно что заканчивать произведение на эпизоде, в котором на человека в тёмном лесу нападают разбойники».

***

Человек, его Я — это осознающая себя смерть.

«Анна Каренина» — не о семейной драме или о женской страсти, как полагают сценаристы, регулярно подвергающие роман вивисекции: существует уже более 30 экранизаций.

«Мне отмщение, и аз воздам» — призыв к отказу от самосуда, от забрасывания камнями. Толстовский роман — верблюд, эпиграф — игольное ушко.

Внятным эпиграфом к роману могли бы стать слова любимого Толстым Блеза Паскаля, которого он без конца перечитывал и цитировал в своем «Круге чтения»: «Только Бог может заполнить вакуум в сердце каждого человека. Ничто из сотворенного человеком этот вакуум заполнить не может. Только Бог, Которого мы познаём через Иисуса Христа, заполняет эту пустоту».

Это роман о пустоте, которая поглощает каждого из нас. Каждый рождается со стандартным набором внутренностей, из которых самой важной, но недоступной анатомам, является черная дыра, которая всю жизнь засасывает душу, а в конце и тело.

Эту пустоту каждый пытается забросать, чем может: карьерой, семьей, детьми, деньгами, славой, хобби, футболом, политикой, сексом, видеоиграми, shorts на Youtube. Все зависит от размера дыры.

В «Исповеди» Толстой спрашивает: «Ну хорошо, у тебя будет 6000 десятин в Самарской губернии, 300 голов лошадей, а потом?.. <…> Ну хорошо, ты будешь славнее Гоголя, Пушкина, Шекспира, Мольера, всех писателей в мире, — ну и что ж?..»