Могилы, которые я раскапываю

Оставался один человек, с которым я давно хотел повидаться. У меня имелось несколько свободных часов, и я решил нанести визит Белле Люкас.

Увидев меня, она очень обрадовалась.

– Дэнни! – взволнованно воскликнула темноглазая красавица. – Я названивала вам весь вечер, но вас не было в отеле.

– Мне захотелось полюбоваться очаровательным пеньюаром.

– А я полагала, что мужчины носят пижамы, – удивилась она.

Я прошел мимо нее в комнату. Закрыв дверь, она последовала за мной и указала на кресло. Белла Люкас никогда не предлагала мне сесть на диван, как уже не раз отмечал Зигмунд Фрейд Бойд.

– Ну, рассказывайте, далеко ли вы продвинулись в вашем расследовании. Побывали у Дюваля?

Я поудобнее устроился в кресле и закурил.

– Давайте лучше поговорим о вас, – предложил я.

– Обо мне? – Она с улыбкой покачала головой. – Я всего лишь девушка в купальном костюме, питающая слабую надежду получить сегодня вечером титул «Мисс Русалка».

– Вы гораздо больше, чем просто девушка в купальнике, дитя мое, – отозвался я. – Не следует принижать свое достоинство и свое значение. Во-первых, вы свидетельница, видевшая, как меня выносили из комнаты Элиш Хоуп и как оттуда минут пять спустя выскользнул Клод Дюваль. Кроме того, вас чуть было не задушили в театре вашим же купальником.

– Не понимаю, к чему вы клоните, – со вздохом ответила девушка. – Я что, должна комментировать ответы Дюваля?

– Не стоит, лучше обратим внимание на сложный характер одной прелестной девушки, которую зовут Белла Люкас. В бесчувственном теле, которое выносили из соседнего номера, эта девушка узнала вашего покорного слугу. – Я наклонил голову. – Но при этом даже приблизительно не сумела описать внешность людей, которые волокли беднягу Дэнни Бойда. Эта же девушка каким-то непостижимым образом сумела открыть дверь своей костюмерной, несмотря на купальник, стягивавший ее шею так туго, что бедняжка с трудом дышала.

Белла недоуменно покачала головой.

– Не понимаю, Дэнни. Вы на меня за что-то обиделись?

– Я далеко не сразу сообразил, что за всем этим скрывается, – продолжал я. – «Интересно, каким образом эта милая девчушка зарабатывает деньги?» – спросил я себя, И нашел ответ. Он состоит из одного-единственного слова: «шантаж». Вы полагали, что, если нагоните достаточно страху на Дюваля, он раскошелится, опасаясь полиции. Для этого нужно было, чтобы я сказал ему, что обо всем знаю, и держал его в напряжении, то есть выполнял роль пугала, пока бедняга не начнет сыпать деньгами, покупая ваше молчание.

Слезы заструились по ее щекам.

– Вы жестокий человек, Дэнни. – Она уже громко рыдала. – Я ведь только тем и занималась, чтобы помочь вам в расследовании убийства, а теперь вы заявляете, будто я пыталась кого-то шантажировать! Вы чудовище, Дэнни Бойд, настоящий монстр!

– А вы маленькая лгунья и шантажистка, – спокойно ответил я. – Хотите, чтобы я ушел?

– Убирайтесь вон! – внезапно выкрикнула она. – Я не желаю вас больше видеть! Никогда! Убирайтесь!

– Напоследок хочу дать совет. – Я с улыбкой поднялся. – Если Дюваль не успеет отправить вас на тот свет, вы можете продолжить деятельность на избранном вами поприще – писать письма с угрозами и шантажировать ими людей. Мне кажется, вам по душе это миленькое занятие.

Я пообедал в своем отеле, а вторую половину дня проспал в своем номере. Около шести вечера я начал готовиться к походу в клуб «Кипрес». Я тщательно побрился и причесался. Надел новый костюм, который обошелся мне в двести пятьдесят долларов – впрочем, он на столько и выглядел.

Экипировку завершил револьвер 38-го калибра, который я сунул под пиджак. Мне подумалось, что если Хэлу Стоуну вздумается забрести на конкурс, то ему доставит удовольствие иметь дело с вооруженным противником.

Ровно без пяти семь я прибыл в клуб. Усилия Элен Ричмонд дали замечательные результаты. На краю бассейна в тени пальмы, как и в прошлый раз, красовался павильон, который участницы конкурса могли использовать в качестве раздевалки. Покинув свое убежище, участница конкурса должна пройтись вдоль бассейна и взойти на подиум перед судейским столиком, а потом вернуться в павильон.

Зрители уже теснились на противоположной стороне бассейна, а оркестр наигрывал веселую мелодию, которую усиливали мощные динамики. Подиум освещали прожекторы. Были установлены несколько телекамер, вокруг которых суетились операторы.

За столом для судей были установлены шесть рядов скамеек для наиболее уважаемых зрителей, чтобы тем было удобнее наблюдать за ходом конкурса.

Я закурил и увидел, как в мою сторону в сопровождении двух мужчин направляется Элен Ричмонд.