Могикане Парижа

После нескольких минут колебания или, лучше сказать, размышления Брезиль избрал тропинку, ведущую в лес.

Сальватор пошел за ним.

Так они шли две или три минуты. Потом собака остановилась и вместо того, чтобы идти по тропинке, вошла в гущу леса, на опушке которого стояла скамейка.

Сальватор тоже вошел под деревья. Тут собака обнюхала ветви и сухие листья, покрывавшие землю. Затем уткнула нос в землю, жадно вдыхая из нее испарения.

– Что ты нашел тут, мой добрый Брезиль? – спросил Сальватор.

Собака пригнула морду к земле, уткнула в нее нос и оставалась неподвижной, точно не слыхала вопроса своего хозяина.

– Тут, не так ли? Тут? – спросил Сальватор, опускаясь коленом на землю и дотрагиваясь пальцем до места, которое указало смышленое животное.

Собака быстро повернулась, посмотрела на хозяина своими выразительными глазами, слабо взвизгнула и начала опять нюхать.

– Ищи! – сказал Сальватор.

Роланд, глухо ворча, положил обе свои лапы на то место, которое Сальватор указал пальцем, и начал яростно рыть землю. Было понятно, что цель его ночных поисков была именно тут, а не в другом месте.

– Ищи! – лихорадочно повторял Сальватор. – Ищи!

И собака с той же яростью продолжала рыть землю.

После десятиминутной работы, показавшейся Сальватору целым веком, Брезиль быстро отодвинулся.

Все тело его дрожало.

– Что тут такое, мой дорогой пес? – спросил Сальватор, все еще стоявший на коленях.

Собака посмотрела на него, будто хотела сказать:

– Смотри сам!

Сальватор попытался рассмотреть, но луна скрылась, и его глаза напрасно старались проникнуть в темноту, еще более глубокую в выкопанной собакой яме, чем на поверхности.

Он вытянул руку и, достав дно ямы, хотел ощупать рукою то, чего не могли видеть глаза.

Рука наткнулась на что-то мягкое, нежное, шелковистое.

Сальватор вдруг отдернул руку и задрожал так же, как и собака, но только лихорадочнее, ужаснее, точно коснулся змеи. Но он сделал над собою усилие и снова опустил руку на ужасный предмет.

– О, – прошептал он, – ошибиться невозможно: это волосы!

Собака жалобно визжала, человек, покрывшись холодным потом, не решался вытащить эти волосы.

Луна, опять показавшаяся из-за облака, осветила эту фантастическую группу.

В эту минуту собака опять подошла к яме, опустила в нее всю голову, и Сальватор почувствовал, что она нежно лижет волосы, которые он держал в своей руке.

– О, – пробормотал он, – что это такое, мой бедный Брезиль?

Брезиль, не слушая своего хозяина, перестал лизать волосы, под которыми Сальватор нащупал череп, и смотрел на дорогу, скрежеща зубами.

Сальватор тоже поднял голову, но ничего не увидел. Тогда он приложил ухо к земле и услышал шум приближающихся шагов. Он снова поднял голову, и на этот раз ему показалось, что он видит призрак, приближающийся к ним.

Брезиль хотел броситься и зарычать, но Сальватор схватил его за шиворот и заставил замолкнуть.

– Лежи, Брезиль! Лежи! – шептал он.

Он лег рядом с собакой и взял в руки ружье.

Полночь пробила на колокольне Вири, и бой часов пронесся в воздухе, как стон.

XI. Отчего не пел больше соловей

Призрак продолжал приближаться. Он прошел в трех шагах от Сальватора и сел на скамью.

Одно мгновенье Сальватору казалось, что это тень того тела, которое неизвестное преступление положило у его ног. Однако он слышал звук шагов, а тень не настолько тяжела, чтобы ломать сухие ветви.

Это была молодая девушка.

Но только как же столь юная девушка могла бродить в полночь в парке, и одна ли она пришла к этой скамейке?

Луна осветила эту полуночницу, ее взгляд был обращен к небу.

Сальватор мог видеть ее лицо, оно было ему совершенно незнакомо.

Это было голубоглазое существо с белокурыми волосами и почти детским лицом, лет шестнадцати, не более. Ее глаза, обращенные к небу, смотрели пристально, как в экстазе. Только Сальватору казалось, что по ее щекам текут слезы.

Да, и в самом деле, ведь счастливые спят в такие часы!

Роланд лежал спокойно, а Сальватор смотрел, скорее, с удивлением, чем с беспокойством.

Вдруг раздался какой-то крик вдалеке, зов, и чье-то имя пронеслось в воздухе. Молодая девушка вздрогнула и наклонила голову. Сальватор почувствовал дрожь под кожею Роланда.

Он понял, что собака заворчит, приблизился к ней и энергично прошептал на ухо:

– Молчи, Роланд.

Второй зов заставил девушку встать.

Сальватор также не мог улежать на земле. Ему послышалось, что произнесли имя Мины.

Через пять минут, в течение которых девушка, Сальватор и собака оставались неподвижными, как статуи, послышалось ясно – «Мина», произнесенное мужским голосом.

Сальватор поднес руку ко лбу и невольно вскрикнул с удивлением.

Роланд поднял морду с угрожающим видом, но Сальватор успокаивающе положил ему руку на голову.

Несомненно, если бы девушка не была углублена в свои переживания, она поняла бы, что что-то странное происходило около нее.

Одно мгновение девушка порывалась броситься в лес, чтобы скрыться или убежать, но потом она тряхнула головой, точно говоря: «бесполезно», и опять села.