Могикане Парижа

Покончив с этим, Сальватор подозвал собаку, которая без церемоний вскочила в карету и, как хорошо воспитанная, растянулась сейчас же под скамейкой.

Сальватор сел, прислонился к углу, вытянул ноги, устроил свое ружье так, чтобы оно не выстрелило от толчков, и попросил кучера ехать.

По-видимому, никакая другая лошадь не была менее расположена повиноваться своему хозяину, как это исхудавшее животное, которому провидение поручило везти Сальватора на поиски таинственного преступления, подозрение в котором возбудила в нем встреча Розы с Брезилем.

Только после десятиминутной борьбы побежденное животное тронулось в путь.

IX. Через поле

Нам было бы приятно пересказать разговор Сальватора, возницы и собаки. Этот рассказ доказал бы еще раз читателю всем известную репутацию Сальватора, но у нас будет много случаев выказать возвышенные качества души нашего героя, и потому мы оставляем в стороне эти подробности.

Приехали в Жювиси. Было уже около десяти часов вечера. Сальватор вышел из кареты, Роланд последовал за ним.

– Вы заночуете здесь, г-н Сальватор? – спросил кучер.

– Возможно, друг мой.

– Должен ли я вас ждать?

– До которого часу думаешь ты оставаться здесь?

– Как придется. Если у меня будет надежда везти вас обратно, я подожду до четырех часов утра.

– Ну, так прекрасно, если ты удовольствуешься той же платой, за которую привез меня.

– Вы хорошо знаете, г-н Сальватор, что я повезу вас обратно ради удовольствия оказать вам хоть какую-нибудь услугу.

– Ну, так решено, жди до четырех часов, и вернусь я или нет в четыре часа, вот тебе десять франков: пять франков за один конец, пять – за другой.

– А если я не повезу вас обратно?

– Тогда пять франков останутся за то, что ждал меня.

– Как вам будет угодно. Я выпью за ваше здоровье, г-н Сальватор.

Сальватор поблагодарил кивком головы, позвал собаку и исчез в маленьком переулке, который вел к равнине.

Через пять минут они были у фонтана Кур де Франс.

Роланд перебежал дорогу и направился к равнине. Сальватор следовал за ним. Роланд перебежал через поле и вел Сальватора ко рву, где семь лет тому назад Сальватор нашел его раненного, окровавленного.

Придя туда, собака легла на землю и глухо зарычала, как бы говоря: «Я помню это место!»

Деревня Жювизи, или Кур де Франс, стояла на перекрестке, образуемом ныне пересечением двух железных дорог: корбейльской и орлеанской.

Район этот – далеко не живописный. Однако, если пройти сто шагов дальше по берегу Сены, в сторону маленького местечка Шатильон, которое издали казалось одной только хижиной рыбака на берегу реки, открывалось обширное пространство холмов и лесов. Если бы вам пришла охота взять лодку и проплыть вдоль берега Сены, затем повернуть направо, в сторону Этана и Орлеана, вы бы оказались в совсем иной местности. Там вы увидите: Савиньи, знаменитое своим замком, построенным во времена Карла VII; Мортан, известный своим маслом; Вири – своими сырами; десяток маленьких селений, ютившихся на вершинах зеленых холмов или спрятавшихся в долинах, посреди лесов, которые, казалось, сближали их одно с другим. Затем уже вы увидели бы возвышающуюся над всем башню Монтери, которая издали казалась часовым, день и ночь с оружием в руках охраняющим местность. Маленькая речка Орж петляет между всеми этими деревнями.

Между двумя первыми селениями, направо от угла, образуемого теперь постройками железной дороги, и находился ров, который узнал Роланд.

– Да, это было здесь, моя добрая собака. Но мы, однако, пришли сюда не только для того, чтобы узнать это место, не так ли, мой бедный Брезиль?

Собака подняла голову, посмотрела на своего господина, глаза ее сверкали, как два карбункула, и она бросилась вперед.

– Да, да, – прошептал Сальватор, – ты понял, мой добрый товарищ. О! Как неразумны люди в сравнении с тобой! Ступай или, лучше сказать, пойдем, веди меня, я пойду за тобою.

Брезиль пробежал четыреста или пятьсот шагов по дороге в Жювиси, затем остановился перед маленькой хижиной и обнюхал землю. Хижина эта была на тропинке, ведущей к мосту.

Тут Роланд остановился, точно обдумывая что-то.

– Ищи, Роланд, ищи, – сказал Сальватор.

Но Роланд стоял как вкопанный.

– Пойдем, Брезиль, – повторил Сальватор, – пойдем, мой добрый пес.

Имя Брезиля, казалось, вернуло ему мужество.

– Ищи! Ищи! – повторил Сальватор и погладил его. Но Брезиль, как собака, погруженная в серьезные мысли и понимавшая важность решения, которое она должна была принять, казалась равнодушной к голосу и ласкам, которые всегда были ей приятны.

Вдруг она подняла голову, точно озаренная какой-то мыслью, посмотрела на Сальватора, отбежала от хижины и спустилась по тропинке, ведущей к мостику, о котором мы говорили.

Сальватор следовал за нею с быстротою охотника, чувствующего, что собака напала на след.

Собака бежала по дороге, вдоль которой стояли цветущие яблони. Темнота не позволяла видеть эти прекрасные деревья, но воздух был пропитан их ароматом.

Сальватор следовал за Брезилем по этой новой дороге. Брезиль торопливо бежал, не оглядываясь назад, не останавливаясь ни на минуту.