Мне все равно

И тут – реал подарок, блин, судьбы. Тупые стишки. И её глазки, чуть ли не в слезах. Ах-ах, неужели у ледяной мышки есть «чуйства»?

Уже после первой реплики своей догоняю – что-то не так. Взгляд Леры. Немигающий. Зрачки огромные. Такими взглядами убивают. Но меня несет, не оттормозиться. Гоню дальше, не выкупая грань, где дно.

Задним каким-то умом еще соображаю, что тут и ревность, причём, чёрт, с двух сторон. С одной стороны на то, что она вот так смело стоит и читает свои стихи – уверен был, что это её. С другой – кому она их написала? Что за хрен? Значит, с кем-то она… дружила? Просто дружила или до точки?

На адреналине выдаю:

- Щепкина, ты слышала есть выражение - если можешь не писать не пиши?

И вижу, реал, вижу, как у неё планка падает.

То есть вот она была железная, ледяная Щепка. А вот – внутри кипит ярость, пылающей нефтью заполняя вены.

- Мразь.

Плевок в лицо. Охренеть – не считается.

Ярость взрывает. Бьет. Горит.

Я срываюсь со старта, тормоз не выжимается.

Похоронный марш – на репит.

Да, тормоза отказывают. Она меня опустила. Если не будет ответки, то… Коршун втирает, что это попандос. Миронова и её подпевалы гудят, хотя их-то я в последнюю очередь слушаю, но…

У самого горит. Горит! Жжёт. Жалит. Чешется, блин! Зудит!

Мне в рожу плюнула! Су…

Чёрт.

И только у Да Винчи, как всегда, голос разума.

- Тор, отпусти. Ты реал перегнул.

Нет бы послушать друга!

Вечером с Коршуном остаемся в студии. Струны рву. В голове ни слова. Пусто. Перед глазами только её лицо. Сначала шок, непонимание, потом эта ненависть.

«Мразь»…

Ты, мышка, еще не знаешь какая…

- Тор, я подумал, насчёт завтра. Она же не прогнётся. – Коршун тоже в теме.

Не прогнётся, однозначно. Сжимаю челюсти.

Она меня и завтра опустит. Чёрт.

- Есть мысль…

- Озвучь.

Идеи Коршуна, обычно, безбашенные. И эта тоже.

А на следующий день в радиорубке актового я спокойно говорю:

- Я хочу, чтобы ты встала на колени, и сказала, Рома, прости меня, пожалуйста. Ты поняла? Ле-ра.

Мышка держит марку.

Бледная, но выдержка! Хренова героиня…

Красивая. Такая…

Сердце сбоит. Разряды по нервам. Я хотел бы с тобой, один на один. Стоять, смотреть, включить зажигание, лететь по ночной, отказать тормозам…

- Ударишь?

- Девочек не бью. Но лучше тебе всё-таки попросить прощения, мышка.

И Коршун достает главный козырь.

- А то одной маленькой любопытной овечке будет не очень хорошо. Ей придётся встать на колени вместо тебя. А может и еще что-то сделать. – друг ухмыляется очень недобро, и я его понимаю.

Селена не тот человек о благополучии которой Коршун будет думать. Да и мне, честно говоря, она даром не сдалась. А вот мышка почему-то нашла с ней общий язык. С ней единственной из всей школы. Удивительное совпадение.

Я же знаю, что Коршуна триггерит Селена.

Так же как Лера триггерит меня. Ну, или не совсем так. У Стаса своя печальная история.

- Так что? Хорошая девочка Лера попросит прощения за то, что сделала?

Придвигаюсь ближе, глаза дышат гневом. Я готов убить её. Убить!

Потому что понимаю – ей всё равно! Ей. Всё. Равно.

Не на то, что мы можем сделать с Селеной. На то, что я делаю с ней.

Движение – как слоу-мо. Медленно. Изящно.

Она даже улыбается. Стоит на коленях.

- Прости меня, Рома, за то, что назвала тебя мразью и плюнула тебе в лицо.

Чёрт… Ни хрена она не извиняется! Она еще больше стебется!

Хочу схватить её за шкирку и трясти, пока не вытрясу хоть какое-то чувство! Пусть даже ту ненависть, с которой она смотрела вчера!

Только не это безразличное «всё равно».

А потом она наклоняется, собираясь реально целовать мои кеды. Твою ж…

Резко хватаю её за плечи, поднимая. Челюсти сжаты. До боли. До крови.

- Вон все. Вышли вон! Коршун убери всех! Быстро!

Ору, ору! Просто разрывает от крика. Кулаком в стену у её дырявой башки. Что делает? На хрена? Зачем играет с огнём? Ей что, жизнь не дорога? Она реал отбитая?

- Ты… ты…

Чёртова дуэль. Глаза в глаза.

Ненависть на ненависть.

Любовь не получается.

Я ей тогда не успел сказать,

что на «всё равно» жизнь не кончается…

Если бы нас не нашла «классуха» не знаю, что было бы. Не убил бы. Но…

Все-таки я поставил её на колени. Но чувство осталось, что на коленях стоял я.

А вечером пришёл отец. Молча вызвал меня. Я спустился в столовую.

Увидел его взгляд и сразу все понял. Получил по морде. За дело.

- Значит вот такого мужчину я воспитал? Который девочку на колени поставил и считает себя героем?

- Пап, я…

- Я разочарован, сын. Сильно. Просто нет слов.

Он разводит руками и только тут я догоняю насколько тупо поступил.

- Ты влюблен в неё что ли?

Влюблён?

Вниз с небоскрёба, в штопор. Охренеть.

- Ром…мы на третий урок тоже не пойдем?

- Пойдем. Только…

- Что?

- Можно я тебя еще раз поцелую?

Прости меня, мышонок, я всё исправлю, правда!

Глава 21

Входим в школу вместе.

Собственно, шоу начинается с момента, когда машина Тора подъезжает на стоянку.

Нас заметили. Все.

Половина класса – они себя считают лучшей половиной, ах-ах – стоит на улице. Охрана у нас такая – детям выходить на перемене нельзя, но это другое. Это детки из «Е» класса. Их лучше не трогать. Поэтому свита ждёт короля.