Мне не жаль

Она почувствовала странное предчувствие. Интуиция, только намекающая, неприятное ощущение. Она просто знала, что что-то случилось. Что она должна проверить свой мобильный телефон. А потом увидела одиннадцать пропущенных звонков. Длинный список из трех телефонных номеров, которые регулярно повторяются. И тогда Анита подумала о плохом. Все это означает неприятности. Звонки снова были из школы. Юлия солгала ей.

– Окей. И где она сейчас?

Сама Анита поражается, насколько сдержанно звучит ее голос после всего, что ей только что сообщили. Очень деликатные сообщения в блоге, тяжелый случай издевательства, кто-то сломал ее дочери нос.

Возможно, бесчисленные несчастные случаи и травмы Нели за последние несколько лет укрепили ее нервную систему. Множество звонков паниковавших воспитателей детского сада с просьбой забрать его как можно скорее. Или содержание разговора еще не дошло до нее. Дойдет позже. Через несколько минут или даже часов. Но чего она просто не понимает, так это того, как Юлии удалось все это от нее скрыть. Записи. И ноутбук. Почему она просто не пришла к ней с этой новостью? Она одна из тех матерей, с которыми нельзя разговаривать? У кого никогда не бывает времени? Одна из тех людей, которые настолько заняты добыванием денег, что упускают из виду своих детей?

– В каком отделении неотложной помощи она находится? – спрашивает Анита.

– Погодите, сегодняшний прием к врачу не имеет ничего общего со сломанным носом Юлии, – говорит директор, но в этом нет никакого смысла.

– Я не совсем понимаю, – отвечает Анита. – Что это за прием к врачу? – Затем Анита качает головой. – Нет, она мне этого не говорила.

Мать Юлии понимает, что она ничего не знает о своей дочери. Кажется, что она не заботится о ней. Что ей все равно. Вероятно, директриса подумает так же.

– А кто с ней пошел? – спрашивает Анита. – Это имя для меня ничего не значит. – Беспокойство поднимается в животе Аниты, оно грохочет в ее кишечнике. – Вы хоть знаете, куда они поехали? – Голос Аниты звучит твердо. Каким бы странным ни казался данный момент, внутри застрял комок гнева и страха. – Значит, вы не знаете, где она?

Анита хотела бы сказать еще кое-что. Например, что это ее обязанность как директора – знать такие вещи. Такое поведение идет вразрез с их обязанностями по надзору. И что она поступила крайне безответственно, когда просто отпустила ее дочь. Но Анита знает, что она не станет такое говорить. В конце концов, это она одиннадцать раз не ответила на звонок. Она единственная, кто не знает, к каким врачам ходит ее собственная дочь. Что она вообще ходит по врачам. До звонка госпожи Ферхлендер она ничего не знала о публикации каких-то записей в блогах или об их последствиях. Вот почему она ничего не говорит.

Вместо этого она продолжает смотреть на план эвакуации с его маленькими линиями, дверями и стрелками. Как будто это был выход из ее положения, а не просто выход из здания.

– Конечно, – говорит Анита. – Да, я немедленно еду к вам.

Она заканчивает разговор, гордая тем, что осталась прозаичной и вежливой, хотя и собиралась кричать. Затем она роняет мобильный телефон и делает несколько шагов. Затем идет к машине. Где она припарковалась? На стоянке или на улице? Потом ей приходит в голову: Снаружи, в крошечной щели между двумя BMW. Просто скажи об этой ситуации начальнику. Но Карлос не будет против, он хороший парень, отец троих детей, он поймет.

У Юлии сломан нос. Твоей Юлии. Обычно такое бывает только в фильмах. Анита представляет себе лицо дочери, это прекрасное мягкое лицо с маленьким носиком, который достался ей от отца. Он точно такой же, как у Патрика, только поменьше.

Затем Анита звонит Юлии. Три раза, четыре раза, пять раз. Снова и снова. Но Юлия не отвечает. Только ее голосовая почта. Это Юлия. Оставьте что-нибудь, и я вам перезвоню. Анита вешает трубку и пытается снова. Снова голосовая почта. На этот раз она оставляет сообщение. Ее голос звучит настолько тихо и прерывисто, что Анита пожалела, что это сделала.

Вдруг она уже сидит в своей машине. Она с трудом может вспомнить, как добралась до нее, и уж тем более не помнит, как она переоделась. Она смотрит на себя. На джинсы и белые ботинки на шнуровке. Странно, как устроен наш разум. Как он может отдавать приказы без нашего ведома. Одевайся, запри шкафчик, ищи ключи от машины в слишком большой сумочке, пока ты поднимаешься по ступенькам, снова позвони Юлии, поговори с Карлосом. По крайней мере, она это помнит. И как выглядел Карлос, когда она сказала, что у дочери сломан нос. Его лицо исказилось от боли.