Мне больно, Олег!

Через год это будет самая отвязная блядь в Теме, в которую можно засовывать все, что только в голову придет и пороть всем, что способно приносить боль.

Иногда я завидую этим парочкам, которые приходят на вечеринки вдвоем. Она в ошейнике, он в костюме или в камуфляже. Она раздевается без стыда и поднимается на сцену, где на глазах у всех он делает с ней такие вещи, о которых добропорядочные граждане и подумать не могут. Уходят тоже вместе: она с алыми следами на коже, он сытый, надутый как жирный паук.

Взять себе девчонку, совсем юную, дерзкую, ничего не понимающую в жизни. Воспитать как хочется, а за непослушание драть как сидорову козу, уверяя, что так выглядит любовь.

Для этого нужно всего лишь получать удовольствие от власти и унижения. Или хотя бы не испытывать отвращения, когда видишь этот рабский взгляд снизу вверх и желание лизать твои ботинки, лишь бы ты сделал с ней что-нибудь чудовищное.

Мое презрение к этим играм столь велико, что я часто отказываюсь от самых сладких мазохисточек, которые не могут получить свою порцию боли, если их перед этим не втопчут в грязь. Они любят не боль, они любят наказание за то, какие они жалкие твари.

Мне нужно совсем другое.

Но Ксюша, увы, из той же породы. Кто еще мог вырасти у ебанутой мамаши, вроде той, с которой я имел несчастье познакомиться? Подчинение и служение сильному у нее в крови.

И это досадно.

Потому что ее боль была по-настоящему сладкой. Ее тело дрожало, мечась между наслаждением и отторжением. Ее глаза распахивались в момент самого сильного воздействия так, что я видел в глубине их первозданный свет.

Она от природы умела «держать» смесь боли и удовольствия, балансируя на краю.

Я такое встречал очень-очень редко, и это было крышесносящим наслаждением.

Как прошлой ночью. Я приготовил для нее падл и хлыст, плеть и кнут, иглы и ножи. Я хотел пройтись по всему, что причиняет боль, не забыв об электричестве и огне.

Но когда увидел, как расширяются ее зрачки, как течет медовая влага между ног в момент, когда я сжимаю ее сосок до невыносимой боли, мне снесло крышу. Меня самого, казалось, било током от каждого ее вскрика. Прошивало все тело от макушки до пят, струилось электричеством по позвоночнику. Я был подключен к ней напрямую.

Хотел напугать и отвратить, но не добрался даже до напугать. Потому что сильнее всего желал надеть ее содрогающееся тело на себя и почувствовать эти судороги.

Втягиваю воздух сквозь сжатые зубы, поправляю член в джинсах. От одного касания его снова пробивает током. Зря не трахнул ее на прощание. Не насадил прям здесь, на руле, не вылезая из машины. Можно было бы выкрутить соски по старой боли. Или засадить в зад без растяжки. Чтобы кричала и билась.

Фак…

От этих мыслей стало только хуже.

Уже поздно подрываться и догонять ее у квартиры?

Сжав зубы, завожу машину и выруливаю из узкого двора у Ксюшиного дома. Мысленная картинка голой девчонки у меня на коленях в машине, вскрикивающей в слезах, пока я тараню ее девственную наверняка попку, висела перед глазами как призрачный фильм, прокручиваясь раз за разом. Малышку можно пока мучить без применения тяжелой артилерии. Она будет течь и кричать, кричать и течь… Ох, если бы она была настоящей мазой…

Приходится затормозить у съезда на шоссе и посидеть, уткнувшись лбом в руль, пока пульсирующий член не понял, что ему не достанется сладкой малышки, а мой извращенный мозг не перестал генерить картинки распахнутого в крике рта, алых полос на бедрах и вытянутых измученных сосков на розовой упругой груди.

Можно было бы вызвать шлюху. Можно было бы позвонить какой-нибудь девчонке из вечно голодных. Но я уже достаточно взрослый мужик, чтобы понимать, чего я хочу на самом деле.

Мобильник завибрировал, демонстрируя харю Андрюхи на весь экран.

– Да! – Бросил я, включив гарнитуру.

– Ян велел передать, что для тебя клуб теперь закрыт, – сообщил друг. – Кого-то ты там выбесил из серьезных людей.

Ну заебись!

Что-то дорого мне обошлась Ксюша в белом платьице!

Олег-8

Домой я вернулся к середине дня. По студии шуршала уборщица, молодая деваха из Молдавии, которую сосватал мне консьерж, когда я поинтересовался, нет ли на примете годного клининга. Убиралась она отлично, язык держала за зубами насчет всего, что находила у меня на кровати, под кроватью и в других местах. Пятна крови оттирала, не моргнув глазом. Если куда-то и сливала инфу о моих игрищах, то последствий у этого не было никаких.

Ну и… Само собой…

Я посмотрел на призывно выпяченный широкий зад, торчащий из-под кровати. Подзадержалась она там, якобы выгребая пыль. Знала, зараза, что на эту картинку я и повелся впервые. Подошел, задрал короткий подол самодельной униформы и отодвинул полосочку дешевеньких красных стрингов.

Деваха была отнюдь не против. Потом часто пользовался ее удобным телом. Талия у нее была тонкая, пальцы удачно ложились в две глубокие ямочки на жопе, кончала она громко. И была совсем не против небольшой прибавке к зарплате.

Большего я с ней не пробовал, она бы и не согласилась, а такой режим всех устраивал.