МЛЕЧНЫЙ ПУТЬ №1, 2013 (4)

Настоящая книга пытается наполнить эту вторую – позитивную – сторону. По спадам роста тесты определили внешний слой пространства событий, а здесь речь идет об изучении его содержания. Однако это содержание понимается не как то, что фактически осуществится, а как сумма вероятностей, упирающихся в предельные возможности свершения. Ведь речь идет не о прогнозах как о предсказаниях свершений, а о проспективных силах, и опять – относящихся не к тем областям, какими занимается футурология (работа и отдых в будущем, образ жизни, источники энергии, транспорт, архитектура, общественные отношения и т. п.), а к пространству, основанному на экспансивности действий, каковым является наука. Но опять же, речь идет не о выяснении ее институциональных изменений, не о ее конкретных плодах, а о возможных изменениях системы, которая насаждает эти плоды.

Темп изменений (мутационных), будучи постоянной биоэволюции, не является постоянной познания. Кумулятивность роста знания затрудняет предсказание пути развития науки. Тем не менее своим прогрессом как эволюция, так и наука обязаны методу проб и ошибок. История науки – это большой бассейн мысли, понятийные притоки которого отличаются извилистостью. Любой поворот и разворот являются признаком коррекции существующих подходов – в пользу более правильных. Прогноз будущих научных теорий представляется невозможным, потому что это был бы прогноз зигзагов грядущего познания: впадание в ошибку и выкарабкивание из нее. Но тот, кто сумеет предсказать ошибку, тем самым ее уже не сделает. Следовательно, прогнозирование науки в ее теориях было бы тождественно приданию нашему познанию характера безошибочности – что, вне всякого сомнения, недостижимо. Здесь надо признать правоту Поппера. Выходом из тупика кажется мысль, сегодня утопическая, об установлении связи с высокоразвитыми цивилизациями Космоса. От них мы, несомненно, смогли бы получить сведения о будущей науке. Но и тогда правота осталась бы на стороне Поппера, потому что получить такие сведения, это ведь не значит – самому их предсказать.

Размышление подсказывает другой выход из тупика: следует гнаться не за недостижимым – теоретическим знанием, – а стремиться к его применению, принимая как самое важное самовозвратность или то, что умножает и преобразует информационную мощь науки. При этом вместо того чтобы экстраполировать с наших достижений, надо ретрополировать завоевания, которые являются уже чьей-то победой. Сферой таких завоеваний является Природа. Как-то не заметны человеческие достижения, которые не были бы относительно нее вторичны.

Плагиат наших многочисленных конструкций является банальностью; известно, что лазер, термоэлемент, радио, реактивное передвижение, часы, преобразователь энергии, рычаг, насос мы создали, ошибочно полагая, что эксплуатируем Природу, но не повторяем ее. Мы погрязли в этом плагиате, распознавая его характер по факту. И в самом деле, следы функционирования миллионы лет в месторождениях африканской урановой руды атомного реактора, который был создан природой, мы открыли потому, что уже знали, что следует искать.

Дальнейший путь идет от заимствования отдельных проектов до овладения явлениями в наибольшем масштабе, что закладывает непознанный до сих пор универсализм свершений, заложенный в информационном потенциале Природы. Не тронутым технологией резервуаром информационного преобразования является биосфера с вписанными в организмы стратегиями оптимальных процедур игры на выживание. После промышленной эксплуатации материальных благ как же не ждать индустриализированной добычи информации из окружающих нас явлений? Такой шаг сдвинет с места существующие разделы философии, такие как гностика и онтология. В результате падения этих окостеневших за столетия разграничений возникнут дисциплины, еще не имеющие названий. И таким образом, не подсмотренные произведения Природы я хочу назвать дорожными знаками в будущее, а их цивилизационные превращения и привлечения станут дорогой от «лингвистического строительства» до «космогонической инженерии». Понятно, имеются в виду гипотезы, а не аксиомы. Неизвестно, в какой мере удастся столь смело объявленное соперничество с природой. Все же она является собранием наглядных экспонатов, более того, сокровищницей, полной доказательств конструируемости необычных вещей на небе и на земле, к которым мы сами принадлежим. Каждое такое доказательство представляет для нас вызов как гарантию наших осуществлений, которые остаются нереализованными. Нельзя утверждать, что там, где нет доказательства конструируемости, нет ни шансов для начинания, ни указателей направлений деятельности. В умениях Природы, притягивающих наши усилия и тем самым ориентирующих наше движение в будущее, я вижу аргумент против тотального антипрогнозизма Поппера.