Мизантроп

               — Ты у меня красавчик. Заставил врагов играть по своим правилам, — ответила Лида и поцеловала меня.

* * *

               Гости редко посещают наше жилище. В этом смысле мы с Лидой не избалованы. А уж объявленный заранее визит незнакомца для нас потрясающее приключение. Пришлось пройтись мокрой тряпкой по наиболее грязным местам квартиры.

               — Ничего так, чистенько, — сказал я, когда надоело наводить порядок.

               Теперь можно было подумать и о деле. Я сел в кресло и попробовал догадаться, о чем собирается говорить со мной профессор Манин. Кстати, никогда не слышал о его существовании. Это тем более странно, что большинство активных футурологов мне известны. Есть ряд профессий, скромность в которых явно противопоказана. К их числу, несомненно, относится футурология. Вот где публичные выступления обязательны. Или ты болтаешь о будущем при первой возможности, или ты никто и звать тебя никак. Вспомнил анекдот про революционера, который достиг неимоверных высот в искусстве конспирации, ни один враг не мог догадаться о том, что он злоумышляет, потому что он ни одного слова не сказал против власти, и не совершил ни единого антигосударственного поступка. Футурологи не такие. Им рот не заткнешь.

               Так вот, о профессоре Манине я не слышал.

               Может, он исключение? Люди бывают скромными. Или настолько хорош, что работает на хозяев, не размениваясь на беседы с коллегами. Случаются же гении.

               — Будущее — понятие очень растяжимое. Плохо, что я не знаю, о чем со мной хочет говорить профессор Манин.

               — А может быть, это и к лучшему, — сказала Лида. — Обычно твои споры с футурологами о будущем слишком эмоциональны. Советую сегодня вести себя  сдержанно.

               — Это ты про то, что сознание спорщиков должно быть свободно от предрассудков и предвзятых мнений?

               — Да. Ты красиво сформулировал.

               — Помнишь, ты придумала три сценария. Все они были связаны с разными формами утопий.

               — Фантазии людей, как правило, не сбываются. Это все, что надо знать про утопии.

               — Грустно.

               — Пусть у нас с тобой это будет единственным поводом для грусти.

               Умеет Лида опустить меня на землю. Обычно, когда я начинаю думать о будущем, во мне что-то происходит, что-то включается, что-то выключается. Я люблю свою работу и забываю обо всем дурном, когда получаю новую информацию. Предстоящая встреча представлялась мне дорогим подарком. В самом деле, сейчас придет человек, профессор, наверняка знающий о будущем что-то такое, что неизвестно мне. Он скажет: «Что же вы, Уилов, ко мне раньше не обращались? Я бы обязательно растолковал вам этот важный факт. Сколько же времени вы потеряли, только из-за того, что не обратили внимания на столь очевидное проявление будущего! Обидно, что выводы, сделанные без учета этого факта, оказались ошибочными. Придется начинать все сначала. Видите, как по-другому выглядят известные факты, после того, как я объяснил»… Ну и так далее. Я не сомневался, что он будет постоянно говорить: факты, факты, факты.

               Размечтался я. А Лида своим заявлением о том, что фантазии  никогда не сбываются, разжаловала профессора Манина из ученых в жалкого футуролога, ждать от которого нужно не помощи в исследованиях, а подвоха.

               И вот наступило назначенное время.

               — Где твой профессор? — спросила Лида.

               — Не знаю, — ответил я.

               И в это время в дверь позвонили. Я открыл, и сердце мое, как принято говорить в таких случаях, упало в пятки. На пороге стоял Карачун.

               — Не ждали? — спросил он громко. — А я без спроса. По делам. Не стал предупреждать, чтобы поберечь ваши нервы. Расстроились бы, наверное. Мне кажется, что вам не хочется встречаться со мной?

               Он прошел в комнату и уселся в мое кресло.

               — Какого дьявола вам нужно? — спросил я.

               — Есть разговор.

               — О чем?

               — Само собой о будущем. О чем еще можно с вами говорить, Уилов? Вы же больше ни в чем не разбираетесь. Да и будущее вы представляете как-то странно.

               — Можно жена уйдет? Не хочу впутывать ее в наши отношения.

               — Нельзя. Она у вас, кажется, писатель? Это полезная профессия. К тому же, вы, наверняка, ей все выболтали. Не сомневаюсь, что она в деле без моего участия. Вашими стараниями. Не правда ли, мадам?

               — Да, это так, — подтвердила Лида.

               Возразить было нечего. Осталось попытаться свести общение с врагом к минимуму.

               — Вас интересует что-то конкретное?

               — Разоблачите, с точки зрения вашей футурономии, одно утверждение. Крутой зарубежный фантаст сказал однажды: «Каждая дискуссия, каждый спор — это, по сути, попытка изменить мышление другого человека, каждое стихотворение и каждая статья — вирусный инструмент для взлома чужих убеждений».

               — По счастью это не так, — ответил я, не задумываясь, я знал правильный ответ, это было легкое задание.

               — По счастью?

               Заговорили о будущем, и страх немедленно испарился. Толкование спорных заявлений фантастов — мой конек. Работа успокаивает.

               — Небезобидное заявление, — сказал я решительно.

               — Что-то не так? — заинтересовался Карачун.