Мisol

– Господи! Спасибо тебе! Наконец – то! Я все ноги сбила, пытаясь достучаться до этих чиновников!

Я понимающе улыбнулась.

– Может быть, нам это и не понадобится. Не могу утверждать точно, но Саид Халилович прорабатывает иной вариант добычи препарата. Надеюсь, у нас все получится.

– Какой он все – таки хороший человек! Дай Бог ему здоровья, за все, что он сделал для моей девочки.

Я кивнула, соглашаясь с мамочкой.

– Антонина Викторовна, все же не забудьте завтра сходить в Росздрав. Нам нужно перестраховаться. Всякое может случиться, вы прекрасно это знаете.

– Да – да, конечно, я понимаю.

Я вышла из платы Гладковой с приподнятым настроением. Ну, вот, наконец, и белая полоса! У нескольких моих пациентов по плану лечения как раз значилась Эрвиназа.

Снова зазвенел телефон. Я посмотрела на экран – определился номер Саида.

– Алло?

– Мари, сегодня просто замечательный день! Нашелся доктор, готовый выписать рецепт. Наши теперь ищут аптеку в Лондоне, чтобы договориться о покупке препарата.

Я удивленно подняла брови.

– Подожди! Но ты ведь сказал, что нашел в Челябинске организацию, которая продаст ее без всяких заморочек?

– Я не успел. Они отдали его местной больнице.

– Как жаль!

Я вздохнула. Досадно.

– Ну ладно. С ними было бы, конечно, намного проще. Так значит, ты скоро приедешь?

– Нет, пока не могу. Рейс задержали – погода плохая. Я сейчас в аэропорту. Жду, когда метель закончится. Кстати, Мари – еще одна вещь.

– Да, я слушаю.

На линии постоянно были слышны какие – то непонятные трески. Они ужасно раздражали.

– Как ты знаешь, Белла сейчас в Лондоне. Она не может дозвониться мне, потому что здесь плохая погода. Поэтому, скорее всего, она будет звонить тебе. Проконтролируй, чтобы мама Жени получила разрешение Минздрава на ввоз лекарства, отдай ей в руки выписку с точным указанием количества препарата и твоей росписью, разрешение Росздрава пусть заберет завтра! И пусть встретит Беллу в аэропорту. Она не сможет без всех этих документов провезти лекарство через таможню.

– А ее пропустят?

– Да, мы уже договорились насчет этого.

– Хорошо, Саид. Я поняла.

Я отключилась и почувствовала, как улучшается настроение: внутри поднималась волна радости – это успех, Мари!

***

– Алло, Белл, все в порядке? Ты смогла добыть препарат?

– Нет, Марьям. Мы ищем аптеку. Пока безрезультатно. Но я буду отзваниваться.

Белла отключилась.

Три дня прошло с того момента, как мы смогли собрать нужные документы. Все было готово, и времени, вроде как еще оставалось, но изнутри все равно грызла тревога. А что, если не успеем? Нужно, чтобы препарат был привезен в Россию. Срок давности документов может выйти и придется все собирать заново!

Зазвенел телефон. На экране высветился номер Саида. Ну, наконец – то! Три дня не было от него вестей – не брал трубку и сам не звонил.

– Алло, Саид, почему ты не звонил? С тобой все в порядке?

– Здравствуйте. Прошу прощения, кем вы приходитесь Бугдаеву Саиду Халиловичу?

Я пришла в недоумение.

– А кто, вообще, говорит? Где Саид?

– Вы звонили на его телефон в течение трех дней. Могу я узнать ваше имя?

Внутри резко похолодело: что происходит?

– Я еще раз повторяю – кто вы? И почему вы звоните с телефона Саида? С ним что – то случилось?

– Это медсестра отделения терапии. Бугдаев – наш пациент.

Сердце учащенно забилось.

– Что с ним?

– Он попал в наше отделение с тяжелой формой пневмонии.

Меня начало трясти.

– Девушка, скажите мне его развернутый диагноз. Я – врач.

– Двусторонняя диффузная нижнедолевая пневмония неясной этиологии*. Он в очень тяжелом состоянии. Мы пытались дозвониться до его родственников, но при поступлении он заявил, что таковых у него не имеется. А в телефоне высветился только ваш номер. Остальные все какие – то заграничные.

– У него есть родители!

Идиот!

– Увидев кучу пропущенных вызовов от вас, мы решили с вами связаться.

Перед глазами все поплыло.

– Вы правильно сделали. Я его коллега. Меня зовут Марьям Руслановна. Назовите адрес вашей больницы.

Девушка продиктовала необходимые данные.

– Я постараюсь прилететь в ближайшее время. Насколько его состояние тяжелое?

Голос мой дрожал от беспокойства, рука, державшая телефон тряслась. Мне казалось, что я его не удержу и уроню на пол.

– Очень тяжелое. Кроме того, мы сделали ему необходимые анализы, и выяснилось, что у него лейкемия.

– У него хронический лимфобластный лейкоз. Но он в ремиссии уже четыре года.

– Марьям Руслановна я не знаю, откуда вы взяли такие данные, но мы сделали запрос в больницу, в которой он состоит на учете, и выяснили, что месяц назад у него случился рецидив. У нас даже имеется выписка. Вы должны прекрасно понимать, что это еще больше усугубляет тяжесть его состояния. Пожалуйста, постарайтесь вылететь как можно скорее.

Сердце болезненно сжалось при этих словах. Сделав глубокий вдох и выдох, я еле слышно выдавила из себя:

– Я поняла. Завтра буду у вас.