Мisol

Днем Саид играл на виолончели. Мы переехали к нему, позволив, наконец, Оле жить полной жизнью без забот о подруге, не вовремя сломавшей ногу. Соня каждые выходные приезжала к нам. Из – за моих неожиданных проблем процесс удочерения затянулся. Директор детдома приостановила процесс, твердо настояв на том, что я должна быть дееспособной для того, чтобы ухаживать за девочкой. Я была очень недовольна ее решением и сложившимися обстоятельствами, но прекрасно понимала правоту ее слов. Соне нужно было пройти адаптацию, привыкнуть к новому режиму. Мне нужно было оформить ее в школу, заполнить кучу бумажек. С учетом гололеда на улицах и моих передвижений на костылях мне это далось бы с огромным трудом и практически для меня в моем положении это было бы невозможно.

Саид украсил мои будни, превратив свой дом в консерваторию: Вивальди, Альбинони, Бах* и многие другие оживали в четырех стенах моего заточения. То, что начиналось кругами ада, выводило меня в чистилище и позволяло обрести рай в объятьях любимого.

В бесконечных попытках нагнать желаемое будущее и спешке за грядущим днем, я не замечала, как впустую проходят мои годы.

Безусловно, моя профессия приносит пользу людям, помогая продлить их жизни. Но что она оставляет для меня? Бессонные ночи, выходные, проведенные в тумане тусклого безликого одиночества. Возможно, это было эгоистично с моей стороны, но впервые за десять лет моей практики мне захотелось забыть об обязанностях и просто жить в свое удовольствие. Я наслаждалась простыми вещами: радовалась солнечному лучику, пробившемуся сквозь тучи, снегу, неожиданно, выпавшему в ноябрьское утро. Завтра для меня исчезло, вчера просто перестало существовать. Я знала только три слова – Я ЕСТЬ ЗДЕСЬ. Среди лютости зимы и грустной печали осени незаметно наступила чудесная весенняя сказка. Я растворялась в ней без остатка. Холила и лелеяла подснежники, произраставшие на страницах этой маленькой вечности.

Я любила и была любима! И любовь моя была подобна зеркалу: я смотрелась в него и не видела своего отражения. Лишь Его глаза – бездонные озера, сокрытые в глубинных тайниках души. Я причащалась Им! Свидетельствуя Его существование, я создала новый центр мироздания в Его пределах!..

В моей памяти выжжены вечным огнем воспоминания об этих сладких мгновениях любви, принадлежавших нам двоим. Было в них что – то отчаянно нежное и невероятно трагичное: мы каждый день бросали вызов самой жизни, доказывая на своем примере, что болезнь не может заставить человека склониться перед ней на колени и признать свое поражение.

В сердце навсегда остался образ его теплого спокойствия, согревающего душу горячим чаем в зимнюю ночь под теплым одеялом. Его слова, причудливо ласкавшие слух. Уверенность, бодрившая утренним кофе.

Память услужлива. Она – единственный свидетель этой вечности. Распускаются почки, и цветут деревья, оставляя навсегда плоды его пребывания в моей жизни…

Счастье – долгожданная гостья. Ты вошла в мой дом и, исполненная твоим оркестром симфония, зазвучала в нем. Я слышу звуки ударных, бившихся в унисон с сердцем, что принадлежит двоим. Саксофон возвестил о твоем величии, труба вторила ему вослед. Фортепиано, в опьянении рождало восторженные Ноты гимна царства Музыки, где жили гармония и свобода!

Я его Мисоль… И я буду ею всегда для него, подарившего мне настоящее, навеки сохраненное в моей маленькой вечности.

Я прошу, Вселенная, наполни сердце силой! Ибо я слышу плач скрипки. Что за печаль укрылась в стонах ее многострадальной души?..

Ах, скрипка! Тебе ведома хрупкость моей гостьи. Ты знаешь о том, как призрачен мир, что предстал передо мной. Донеси мою грусть до неба! Разнеси скорбь по свету. Ты как никто знаешь боль утраты. Раздели ее со мной… позволь укрыться от стенаний и плача за занавесом спасительного забвения.

***

Дорожка слез высохла от холода, протянувшего к ней свою безжалостную длань. Глаза открылись, и сказка исчезла. Реальность поглотила иллюзии и тысячи острых ножей вонзились прямо в сердце. Мираж рассеялся, пустыня завладела миром. Я сделала шаг назад и вернулась туда, где ждала меня моя обыденность. Четыре стены пустого пространства, в котором нет никого.

Карие глаза с золотистыми прожилками, я не могу забыть вас. Вы не отпускаете меня из своего плена до сих пор, не позволяя дышать полной грудью, отказываясь разжать зажатые тиски.

Я не могу больше сделать ни шага. Музыка смолкла. Тишина поглотила звуки, и осталась только рана в сердце, нанесенная коварною судьбой. Капкан. Ловушка. Стрела попала точно в сердце! Яд течет по жилам, сковывая все тело нестерпимой болью! Я в агонии ее мучений. Где спасение?..

Взяв себя в руки, я улыбаюсь пустоте и тихо шепчу самой себе:

– Все в порядке, Мари. Ты справишься. Просто устала немного и замерзла. От одиночества.

***

– Это страшно?

– Что именно?

– Ну… болеть?