Мир, которого нет

Несколько часов из тех, что шли за стариком и его пленником, вернулись и заняли зрительские места. Еще кто-то ходил по арене с факелами и отыгрывал роли персонажей из спектаклей. Наиболее поразительно было то, что спектакли были разными и Антон стал свидетелем разговора Гамлета с какой-то мышкой, потерявшей свой хвостик. Откуда вообще эта мышка взялась? Сама что ли придумалась? Или ее автором был как раз тот будильник, который искал свой хвостик. У Гамлета в карманах. Нет, ну а что? Где-то же хвост должен быть спрятан. И логично ведь – только в карманах этого персонажа, раз других претендентов на подобную роль не наблюдается. Встречались тут и актеры, умудрявшиеся играть разных персонажей, декламируя по несколько фраз из многих пьес. За этими было даже интересней наблюдать, чем за Гамлетом. Для того, чтобы с такой молниеносной скоростью перевоплощаться, нужен поистине недюжинный талант! Монологи, правда, получались феерической бессмыслицей, но это не имело никакого значения.

Наслаждаться действом у Антона получилось недолго. Вскоре на арене появился небольшой оркестр, во что бы то ни стало вознамерившийся заглушить своей музыкой всех и вся. И предположить, что музыканты будут исполнять одно произведение, было непростительной ошибкой. Каждый играл что-то свое, кто во что горазд, руководствуясь… Да ничем не руководствуясь! Невыносимая какофония, сводящая с ума.

Немудрено, что здесь такие обитатели! Видимо, многочасовые концерты у этого оркестра проходят ежедневно и при полных залах. Антону пришлось закрыть ладонями уши и зажмуриться. Не сильно спасало, но лучше, чем ничего.

Вдруг мальчика кто-то похлопал по плечу. Этим неизвестным «кто-то» оказался самопровозглашенный лорд, о котором Антон благополучно позабыл, когда начался ужасающий концерт. Рядом с лордом в нетерпении переминался с ноги на ногу коротышка-секундомер в мантии судьи. В руке, как и положено, он держал серебряный молоточек, а на голове у него красовался шутовской колпак с бубенцами.

– Ну что, готов или еще музыку послушаем?

Что угодно, только не возобновление концерта! Поэтому поспешным кивком Антон решил свою судьбу.

Секундомер подозвал к себе стоящего чуть в стороне дряхлого будильника в каске. Пока этот музейный экспонат доковылял до судьи, мальчик успел немного отдохнуть, а некоторые зрители вволю выспаться. Полуживой будильник нагнулся, и секундомер несколько раз постучал молоточком по его каске.

– Объявляю о начале заседания суда № 13311432! Будьте добры, помогите церемониймейстеру дойти до его места!

Откуда ни возьмись, появилось два огромных хронометра, подхватили будильник под руки, и отнесли на одно из зрительских мест. Один из громил стер на каске номер и нарисовал мелом другой, соответствовавший номеру заседания.

22

А Судья, поправив свою мантию, продолжил:

– Почтенная публика, займите свои места! Обвиняемый, представьтесь, будьте любезны, зрителям!

Антон не на шутку встревожился. От этих ребят можно было ожидать чего угодно, так что повод для беспокойства имелся очень даже веский. Вдруг они окажутся пострашнее Часоглава с его приспешниками? Маловероятно, конечно, но ведь возможно.

– А… Подождите, какой обвиняемый?! Это я, что ли?

– Вы видите здесь другого обвиняемого?

Растерянный мальчик огляделся, и, судя по тому, как на него все уставились, других таких неудачников тут и в помине не было.

– Но ведь я ничего не сделал! И вообще, я только недавно оказался здесь. Я бы даже не успел настолько провиниться, чтобы было за что меня судить! Так не честно! Я ни в чем не виноват!

Притихший Самопровозглашенный Лорд подошел к ребенку поближе, погладил его по голове, а затем попробовал всё объяснить:

– Бедное дитя! В том-то и дело. Неужели ты сам не видишь, насколько это странно – ничего не сделать, если для этого есть все возможности? Я знаю, что ты нездоров, но постарайся немного подумать, если получится, конечно. Я просил тебя принести мой цилиндр из замка? Просил. Ты провел столько времени один в моей обители, полной вещей невообразимой ценности, и ничего не присвоил себе. Неужели такое возможно? Ты явно что-то скрываешь и боишься привлечь к себе внимание таким поступком, который, впрочем ничем предрассудительным не является. Разве будут добропорядочные и ответственные граждане настолько бояться совершить преступление? Конечно же, нет! Им нечего скрывать и они не боятся привлечь внимание суда. Что ты скрываешь, А?

– Да не А я!

– Какой ужас! Ты забыл свое имя? Ничего страшного, ты мне представлялся сегодня. Я знаю, как тебя зовут, бедолага.

– Меня зовут по-другому! Моё имя А… Ну да, пусть будет «А»…

Нетерпеливо постукивающий серебряным молоточком по своему же колену Судья прервал Лорда:

– Господин Самопровозглашенный! Кто Вам позволял вести беседы с обвиняемым? Немедленно покиньте зал! Или просто отвернитесь! Некий А, Вам понятно, в чем Вас обвиняют?

– Да нет же! – закричал мальчишка.

– Так да или нет? Не путайте суд! В любом случае, господин прокурор, зачитайте обвинение.