Мир, которого нет (СИ)

— Как это? Она не выглядит, как легат! — выкрикнул Иртон.

— Тут все не выглядят, как легаты, — сказал Зверь с полным знанием своего дела, — К тому же один её приказ и сидеть нам на колах.

— Откуда ты знаешь? — спросила Тейра резким гневным голосом.

— А откуда я могу не знать? — переспросил Зверь, подняв только одну бровь. Аиша залилась непринуждённым детским смехом снова.

— Хаку всемогущий, я не могу больше. Ваша милость, легат Аиша или воевода… Как уж там, прошу прощения! Где я могу лечь спать? — Тейра измучилась за последние полчаса сильнее, чем когда либо. Её стража всегда слушалась, не в пример Зверю с Иртоном.

— Здесь, — очень коротко ответила легат. Зверь улыбнулся во всю пасть, даже Иртону стало смешно от неожиданности.

— Как здесь? — переспросила Тейра, её затрясло.

— Это мой шатёр, возьмите шкуру и ложитесь, где хотите, — ответила Аиша.

— Это шутка? — решила убедиться Тейра.

— Нет.

Несчастная Тейра прошла в глубь шатра, к горе шкур, выбрала себе одну и, кое-как сдерживая слезы, завернулась в неё. Иртону стало даже как-то грустно за Тейру.

— Тоже, пожалуй, лягу, — сказал он, и просто улёгся в своей броне, прижавшись спиной к Тейре. Она не показала лица, но тайно улыбнулась.

— А ты тот самый Зверь или какой-то другой? — спросила Аиша, вытащив кожаный курдюк из-под пончо.

— Не понимаю в чём вопрос, собственно, — напрягая память, ответил Зверь.

Аиша откупорила затычку и начала пить. По шатру разошёлся запах спирта с крыжовником и рябиной.

— Около шестнадцати лет назад в наши земли приходил молодой волчонок, которого звали Зверь. Он очень хотел убить дракона и пытался искать здесь способ. Мне было четыре, когда мой дедушка возился с ним очень долго, а потом проводил на юг. Ты тот Зверь? — спросила, когда громко выдохнула, Аиша, а глаза её заблестели какой-то неприкрытой надеждой.

— Да, это я, — гордый собой Зверь ответил ей. Даже выпрямил спину, — И я тебя помню, ты выросла настоящей красавицей, и посмотри — легат самого рекса, невероятно.

— Ты меня помнишь? Приятно слышать, — Аиша протянула курдюк Зверю. Волк выпустил воздух из лёгких, а затем выпил несколько глотков.

— Конечно, помню, маленькая, прыткая девчонка, всюду влезет и пролезет, — погруженный в ностальгию, ответил Зверь.

— Убил дракона? — спросила Аиша с таким лицом, словно это же сказка, никакого дракона быть и не могло. Она выковыряла обугленную головёшку из костра, аккуратно взяла своими перчатками и с хрустом разломила пополам. Шатёр наполнился запахом сытошки. Половину дала Зверю.

— Да, убил… — с твёрдой горечью в словах ответил Зверь, он поник и погрустнел. Тяжело ему приходится вспоминать о том драконе, какая-то странная вина преследует его всю жизнь.

— Правда? Не может быть? Как? Ты обманываешь, как ты смог? Ты не серьёзно! — переволновалась Аиша, она не ожидала такого ответа.

— Я вернулся в свою разрушенную деревню, когда был готов к битве. Среди сожжённых домов и разрушенных стен, взял его след. На краю деревни увидел развешанные на крюках тела. Я знал этих волкийцев, они умирали в муках, истерзанные и раненые. Всё поселение, каждый висел на своём крюке, подвешенные прямо за плоть. Злоба захлестнула меня. Пробираясь по следам через лес, я шёл по поваленным деревьям и довольно долго. Опалённые кусты, засохшая кровь. Я нашёл его гнездо, чтобы убедиться в своей правоте. Отправился к городу Малакеш, тому самому городу из земель Фу, на который нападал дракон, и где умер мой брат не за долго до этого. От стен разрушенного селения я прошёл к тому же гнезду. Я увидел ещё тела тинторов, что висели на крюках воткнутых столбов. Выжидал не меньше недели, и дракон явился. Он опалил своим пламенем место посадки. Красивый, рубинового цвета, чешуя переливается как горы самоцветов. Прекрасный и величественный. Его глаза источали мудрость и грусть. Он начал снимать тела со столбов, истошно рыча. Без сомнений решил я: «Это он». Не выжидая больше ни секунды, я напал на него. Я порвал перепонку на его крыле, ударив сзади. И дракон не смог бежать. Наш бой длился весь день до заката и всю ночь до рассвета. Когда солнце только взошло, я пробил своим мечом шею прекраснейшего создания, он зарычал, и мне показалось, что он говорит со мной. «Я прощаю тебя». Сказал он. Этот красавец истекающий кровью, он всё время у меня перед глазами, никак не могу понять, в чём же я виню себя.

— Это так печально… — всё, что смогла сказать Аиша, выпив ещё из курдюка.

— И после этого, ты стал наёмным убийцей? Винишь себя за убийство и продолжаешь убивать? — неожиданно спросил Иртон, который не заснул.

— Что? Нет, но… Да. Я — убийца, но стал оружием, виновен тот, кто меня использует. Ты же не винишь меч, которым рубят, ты винишь того, кто рубит! — ответил Зверь, весьма ошарашенный вопросом.

— В чём разница тогда с драконом?

— Там, я сам был тем, кто рубит, я не был мечом в руках!

— Но у тебя же есть чувства, ты можешь взять и не убивать невиновного! — напирал Иртон, — А меч холодный и бесчувственный.