Мир, где тебя нет (СИ)

Она коснулась узловатых стволов, прося прощения за себя и своих спутников. "Вы боролись за свои жизни, — сказала им она. — Невидимые герои..."

Но люди также хотели жить. Они нуждались в отдыхе, горячей еде и питье, защите от осеннего холода и мелкой нечисти. Застучали топоры.

Она сидела в глуби походного шатра, до подбородка укутанная в шкуру белого барса, но и под тёплым мехом её колотило в ознобе. Ей не требовалось зерцало, чтобы видеть себя со стороны: бледную, меловой белизны, кожу, оттого глаза казались ещё темней, ещё пронзительней. В пышной массе всегда распущенных волос, стекающих по меховому плащу, свернувшихся в кольца на полу, приставшей паутиной — белые пряди.

Откинулся непривязанный полог, хлопнул перебитым крылом. Гость — высок — пригнувшись, вшагнул в шатёр. Её обоняние тревожил принесённый им запах, едкий — дыма, кровавый — железа. Она прикрыла ресницы.

До млечных, зыбких сумерек, презрев опасность, отринув усталость, жгли костры. Прощались с ушедшими в лучший мир товарищами. Мало кто сомневался в том, что лучший. Хуже, чем здесь и сейчас, представить было трудно.

Он двигался, подобно ртути, и усталость не истребила в нём многолетней привычки. Сел напротив, протянул ладони к огню жаровни. Безотчётно следуя его примеру, она выпростала из-под плаща руки, хоть и знала, что ни один огонь их не согреет. Ждала, в усталой покорности, его слов. Каждодневных, неминуемых слов.

Но он всё медлил тревожить тишину. А когда заговорил, голос у него был приглушённый и охриплый. "Он ближе всех стоял к дыму погребальных костров, — отстранённо подумала она. — И ушёл последним".

— Не стану пытать тебя вопросами. Не сегодня.

Она кивнула. Быть может, она должна почувствовать благодарность. Но в выстуженной душе не было ничего.

— Он вернётся.

— Твой брат? — Ответа не требовалось. Его молчание вытягивало жилы. — А когда не вернётся... это ты тоже видела?

Она не ответила.

— Грядущее... подобно пути с тысячью развилок. Чем ближе к повороту, тем яснее виден путь. Для кого-то будущее однозначней, для другого — сложней; развилки так похожи, как угадать, куда истинно поворотит судьба... итог всегда разный. Но люди просты, и отследить их путь нетрудно. Всё равно что на потеху вытянуть не глядя белый камушек из десятка чёрных. Их дороги будто спрямлены, одинаковы от рождения до смерти, и нет в них нежданных поворотов и развилок. — Она качнула плечом, рассыпав ворох прядей, белых в них — с треть. — Бредут себе по заданному однажды пути, и судьба владеет ими, не они судьбой.