Мир, где тебя нет (СИ)

Вмиг его словно холодной водой окатывает прикосновение к яремной впадине. Боевого, не тренировочного оружия.

И тогда Магистр видит суть Демиана.

Его суть. Провал, каверна*... Как из побасок рудознатцев, когда глубочайшая, до самых будто бы недр земных, выработка разверзается глыбью немыслимой, необъятной...

(*каверна — здесь пуст`ота в горной породе, пещера.)

Учитель улыбается, ласково, покровительственно.

— Ты убит, Хезальт.

...У неё не было дна.

Ученик падал, и плиточная пестрядь крутилась перед глазами, непонимающими, детски-обиженно распахнутыми.

Магистр падал в бездну, в великое ничто.

Сила хлынула из него, как кровь из распоротого горла.

Мальчик захлёбывается водой. Вода густая и чёрная, как кровь каракатицы. Он глотает её, потому что иначе задохнётся.

Сила Магистра истекала лучами и потоками, и вихревыми клубами, неоднородная, расщеплённая, как скисшее молоко.

Сейчас Демиан мог ощущать себя кем угодно, но не счастливым победителем. Отравленная сила вливалась в его суть, корёжа и разрушая, и мага ломало от боли и отвращения. Он бы кричал, но голос перемкнуло удавкой спазма. В сознание без спроса врывались образы не его прошлого.

Мальчишеское чистое лицо. Взгляд — ясный, до жадного любопытный. Нет ещё и тени безумия.

— Учитель Йомин, вы ведь расскажете, как создавать маскирующие плетения? Ведь так?

— Эти, и многие другие. — Уже Магистра, но ещё наставника по-хорошему веселит этот детский азарт. Когда-то он и сам был совсем так же жаден до знаний, как его юный, его последний ученик.

...И вот уже юноша на пороге возмужалости грациозно отступает на шаг и салютует клинком. Почтительность поклона и озорные искорки.

Магистр для всего Предела, для этого не по годам талантливого мага он ещё и проводник в безграничный мир магии. Больше того — отец, пусть не по крови, но, видят боги...

— Пожалуй, ты мог бы одолеть меня в поединке за Серебряный престол.

Улыбка юноши меркнет, рука с мечом опускается.

— Поединок? Разве посмею...

— Как посмели иные. Как посмел я. Власть... гнетёт. Ослабив — отравляет. Всему положен предел, Хезальт. Иначе Серебряный престол поныне принадлежал бы Аваллару, вечному Магистру... Но вот неверные руки вновь выпускают меч, и оружие подхватывает другой, ещё полный сил и амбиций... И снова. И снова. И снова... Что за стяг взовьётся вновь над Серебряным престолом? Каким обещанием поманит нового игрока?

Власти? Славы? Довольства?

Справедливости? Стабильности? Перемен?

Блага — личного? всеобщего?

Игра должна продолжаться, Хезальт.

— Учитель...

...— Я давно понял, наставник: на Магистре держится Предел. Но вы... уразумели это? Сомневаюсь.

— Забываешшшься... учшшеник.

Хезальт неспешно прошёлся, заложив руки за спину.

В Магистре нарастала внутренняя дрожь. Гнева? Или предчувствия... чего-то? Они с Хезальтом давно отдалились. Годы он не знает, чего ожидать от некогда любимого питомца.