— Самое верное выражение. — Демиан растёр так и не завершённую спираль перчаткой, оставив мутные разводы, в которых можно было увидеть всё, что угодно, — или ничего. Неторопливо отряхнул руки. — И теперь я не берусь предположить, сколько это продлится. Сколько лет или десятилетий потребуется, чтобы выпустить всю мерзость, что скопилась за без малого десять веков. — И ровно заключил: — Настала пора захлебнуться в собственной скверне.
Раздался смех. Трей не с первого мгновения понял, что этот звук издаёт его собственное горло.
— Нет! Ну, нет. — Ему было смешно, самое странное в том, что ему было смешно. Эта мысль была самой абсурдной из всех, из всех абсурдных вещей, что ему когда-либо доводилось услышать. Он вполне — и просто — допускал мысль, что вскоре, в любой из моментов умрёт. Что умрёт Дем, кто угодно из тех, кого он давно и близко знал. Что умрут они все, что падёт, как любой из его бойцов, Телларион — даже Вечный город был невечен. Но не весь мир! — Всё не может закончиться
Демиан молчал, не слыша его или не считая нужным слушать. Смотрел на пустой стол, как на расстеленную карту, где все армии были разбиты и все замки захвачены.
— Игра! — Кулак Трея грохнул о стол, сминая невидимые воткнутые флажки, все метки поражений. — Игра, есть ли она, нет ли, нарлаг её дери! Если боги и впрямь играют нами, если Предел для них — размеченное поле, разве лишат себя единственного развлечения?
— Уповать на богов? — За всё время Демиан улыбнулся по-настоящему, но именно теперь улыбка была не тем, что бы Трей хотел получить. — Боюсь, если они и получают удовольствие от этого развлечения, правила всё равно диктуются не ими. Мы остались без посредников, братишка, наедине со своей судьбой.
Трей упрямо потряс головой. Предел ходит и выигрывает! Потому что... потому что, Грань и Бездна, эта игра должна продолжаться, иначе какой в ней смысл?
— В этой игре принимается единственный откуп, — задумчиво произнёс Магистр, сжимая и разжимая — словно чужие — пальцы.
"Жертва".
Двери сотряс поспешный, лихорадочный почти, стук. Почти опережая отклик, ворвался Иленгар. Вид он имел шальной или пьяный.
— Договор, договор с Армалиной, — проглотив предисловие, выпалил, задохнувшись последним словом: — заключён!
Как обухом ударенный, Трей крутнулся на пятках.
— Дем!.. — выпалил, сигая прямиком через стол, сминая колючий, шитый бархат магистерской мантии, сжал и затряс: — Дем! Предел объединился!
***
Королева Аксара не стала вступать в дебаты с сыновней кликой. Она не выходила ко внимающей толпе с зажигательными речами и вовсе не проронила ни единого слова до того часа, когда мастер Оружейный Палаты с поклоном протянул своей владычице алмазно горевший меч давно погибшего короля-консорта*. Тогда она облачилась в доспех и повела в бой верных ей рыцарей. Ход королевы мог стать последним. Она пошла на риск — и выиграла.
Не примкнуть к ней для нобилей означало похоронить свою честь. Противники в политических играх, они выступили единым фронтом, и на светлом холме, окружённая преданными телохранителями, Аксара видела их всех, как выставленные ею фигуры на игральной доске, и все они видели её — высокий и тонкий силуэт, алмазное сияние на острие воздетого меча. Рейнгальд сражался в первых рядах. Кем угодно иным, но трусом он не был.
Враги остались врагами. Но Предел — Предел объединился.
Глава десятая. Последняя стража
Одиночество среди белых стен незаконно занятого ею дома, взращённая привычка изворачиваться и лгать, институтские будто-бы-приятели и искусство лицедейства — не одно только это казалось теперь принадлежащим к прошлой жизни — такой недолгой, если подвергнуть сухому подсчёту, — но всё, всё бывшее до последней осени. Что же до того, что осталось за той ясной чертой... Та жизнь виделась завершённой, виделась — уже бесстрастно и с отдаления.
На мысли и чувства у Дианы не доставало времени: оно к лучшему. Потому её существование как некой мыслящей и чувствующей единицы приостановилось примерно тогда же, а нынче — нынче она могла воспринимать то, что являлось ею, как условный перечень выполненных задач.
Не человек — функция. Как удобно — спасительно-удобно.
Так программа проставляет галочки напротив завершённых миссий, список обновляется, процесс следует заложенной схеме.
Программа продолжает работу. Диана складывает полотенце у кувшина, смотрит в зеркало и улыбается.