Мир, где тебя нет (СИ)

У нужной двери постояла, гадая, с чего вдруг решила, будто Демиан там, когда он частенько пренебрегает и ночным сном. И стоит ли ей ожидать его для разговора или сразу уйти, убедившись, что Магистра в его спальне, конечно же, нет, а он где-то в замке или даже за его пределами, как всегда делает десять дел одновременно... И что сказать, если по какой-то случайности всё же его застигнет...

Она оставила гадание и вошла внутрь, застынув, как в ноябрьскую воду.

Единственным украшением этой похожей на каземат комнаты была женщина, сидящая на краю постели, заправленной как самая образцовая солдатская койка. Её ладонь, опущенная на суконное покрывало, медленно проводила по колкой серой ткани, точно ласкала живое существо.

Диана попятилась, но несколько мгновений нерешительности стоили ей возможности уйти незамеченной. Женщина, что бы она ни видела до момента вторжения, обратила взгляд на скованно молчащую посетительницу. Она неспешно встала, в молчании разгладила покрывало и повернулась к Диане, встав напротив.

Целительница, напоившая Демиана ядом и тем его спасшая. Её молчаливая сиделка. Эстель — пришло имя, и в нём звучала сила и гордость.

Коган и Кристалина держались с нею как с давней знакомицей, как с одной из них. Она неоспоримо принадлежала к ближнему кругу, она занимала место в прошлом Демиана... очевидно, и в настоящем. Прошлое не приходит в спальню, где Диана и не бывала ни разу. Не гладит постель, как приручённого зверя.

Диана вспомнила чернокудрую Лелайю, безудержную в своём стремлении заполучить желаемое. Эта женщина — строгая, собранная, скупая на слова и жесты, была противоположна ей. Но многое ли это значит? "Люблю разнообразие", — говаривала леди Нелисса, а к её суждениям следовало прислушаться. Диана всё же решила уйти, но Эстель её остановила.

Две молодые женщины стояли друг против друга, и хризолитовые глаза Эсты были бесстрастны, как глаза на салонном портрете. Диана чувствовала, как трудно даётся дыхание, точно бы камеристка чрезмерно затянула корсаж.

— Бедная девочка, — вымолвила Эстель без усмешки и превосходства.

Диана запретила себе что-либо чувствовать.

— Вы любите его? — спросила, едва размыкая губы.

Целительница смотрела на неё своими строгими, чистыми до дна глазами, и девушка поняла, что не может испытывать к ней никакого зла.

— За него я отдам и жизнь и душу, — ответила Эста, и ответ дался ей легко, как истина. И Диана тотчас ей поверила.

— Кто я, чтобы стоять на дороге такой любви.

И она в третий раз коснулась двери, когда Эстель едва улыбнулась.

— У нас с тобою разные дороги. — Эта тоненькая женщина умела двигаться, будто скользя в пространстве. Её прохладные пальцы коснулись щеки Дианы, и она не отшатнулась, глядя прямо в лицо Эсты. — Имя мне при рождении было — Эстель Руаваль. И я прежде тебя владела первоисточником.

— Вы... — шепнула хранительница. Её догадки, озвученные в Каста-Алегре, и подсказки леди Нелиссы — все эти осколки сложились воедино. Эстель так же ровно смотрела на неё, не подталкивая к решению. — Вы — тайная возлюбленная Эджая Д`элавар. Мать его сына.

— Я не преуспела ни в роли возлюбленной, ни в роли матери. — Эстель едва качнула головой со строгой, волосок к волоску, причёской. — Ни в какой вообще. Я должна признаться тебе: тогда, в Доброй Веси, я знала, что ты сделаешь. И не стала препятствовать. И никому не позволила тебе помешать.

— И я благодарна за это.

— Твоя смерть... была самым очевидным исходом.

— За что вы просите прощения, Эстель? — ровно спросила Диана, качнув плечом. — За то что выбрали жизнь сына, не мою? Этот выбор естественен.

— Это не всё. Позже, когда Демиан вырвался из Теллариона... Я не верила, что ты сумеешь вернуться. И не хотела, чтобы он жил ложной надеждой. Это... губительное лекарство, опий для души. Поверь, мне это хорошо известно.

— Вы полагаете, я должна ненавидеть вас, Эстель. Вы хотите получить прощение. Но мне и в самом деле не за что вас прощать.

Лишь тогда нечто в Эстель едва-едва расслабилось, словно подправили сверх меры закрученные колки.

— Иди к нему, девочка. Это нужно вам обоим.

***

Оставаясь как в тумане, под влиянием этой встречи, Диана почти добралась до своей укромной обители. Лишь когда Магистр преградил ей дорогу, она, словно очнувшись, вскинула ресницы.

— Вот как, — задумчиво произнёс он, — выходит, мы оба искали встречи.

В витражные окна за его спиной лились потоки света, по-зимнему слепящего, и хранительница видела лишь чёрный силуэт в бликующем ореоле, зато сам он видел её подробно, до черты.

— Да, — не стала отрицать, — и раз уж нам довелось повстречаться в этом заколдованном замке, следует воспользоваться возможностью.

— Как именно? Весьма любопытно, — кажется, он улыбнулся.

Отчаявшись увидеть его лицо, Диана отвела взгляд в сторону и пожала плечами.

— Очень просто. Я избавляю вас от обещания, данного моему отцу.

Диана по-прежнему ничего не видела, но могла поклясться, что от её слов Демиан замер. Не дождавшись ответных слов, она со всей решимостью продолжила: