Мир, где тебя нет (СИ)

Улицы Теллариона обметали позёмки, поверху пролетали малоснежные метели — словно вытряхивали мешки со скудными остатками муки. Грянули морозы, тем более ощутимые от отсутствия снега. В сухой воздух точно всеяли стальную стружку, ветра не унимались по неделям. Илекта казалась потоком застывшего свинца, долом в мече берегов.

Три дня к Теллариону сгоняло тучи. Белый город стал сер, его дома, башни и мостовые поблёкли, не освещаемые ни единым лучом. Небо нагрузло над Телларионом, ворочаясь войлочными боками у самых шпилей. К вечеру четвёртого дня небо расселось, как ветошь под несносимой тяжестью, и из мрака без просвета явилась нетронутая белизна.

Снежило остаток дня и ночь до рассвета, и не стало видно границ земли и неба, стёрлись очертания крепостных стен, занавесило Антариес, выбелило мосты над Илектой и укрыло свинцовый лёд. Превратило мостовые в нетореные тропы, по которым детвора, ранние птахи, спешила проложить цепочки следов, а дом`а — в диковинные подсвечники, мерцающие огнями окон.

Развеялась мгла над городом, исчерпали силы ветра. Воздух, мягкий, мятный, вкус юной зимы.

Неугомонная Фреа, в нарядной шапочке и кафтане, вытолкала девушек в заснеженный двор и закидала Хлои снежками. Кристалина лепила снаряды и подбрасывала их хохочущей лурнийке, Солейн наблюдала за всем со снисходительной улыбкой, пока на неё не рухнул целый сугроб, сброшенный пробежавшими по козырьку мальчишками-учениками. Диана помогала ей отряхнуться, когда сама оказалась с головой в сугробе.

— Трей!.. Как не совестно! — воскликнула, смахивая снег с лица.

— Нельзя быть такой серьёзной! — не усовестился ведьмак, и Диана уселась ему на грудь, мстительно осыпав всем снегом, что набился ей в волосы и налип на одежду. Трей хохотал, закрываясь локтями, а потом опрокинул, щекоча. Своей вознёй они повалили Солейн, а Хлои сама с готовностью прыгнула сверху, подняв вихрь снежинок. Подбадривающе кричала Кристалина, а мальчишки, понаблюдав за чудачествами взрослых, переглянулись и разом сиганули в сметённый у стены сугроб.

Минут через десять угомонились и оттёрлись от талого снега. Сидя рядом с Треем, Диана заметила в уголках его смеющихся ещё глаз мелкие морщинки. Солейн разбирала тёмные волосы, перекинув на грудь. Фреа не могла отыскать по двору шапку.

— А ты чего стоишь такой важный? — подначил Трей замершего под аркой Иленгара и запустил в него туго скатанным снежком.

Ведьмак перехватил его в воздухе, но не кинул обратно.

— Айда на реку кататься! — крикнула Фреа, так и не найдя шапку. Непокрытые волосы золотились на солнце, посыпанные бриллиантовой крошкой. — Ну когда ещё удастся? Ну, как раньше, когда и Эд и Эста...

— Как раньше, — помрачнев, перебила подругу Криста. — Чего захотела.

— Ой, глядите! — по-детски воскликнула молоденькая Хлои.

Диана козырьком приложила к глазам ладонь. Сквозь частые окна опоясывающей двор галереи они увидели Демиана, идущего в обществе нескольких женских фигур в диковинных, не по-зимнему развевающихся одеждах, пошитых не по-людской, не по-эльфийской моде. Летели перевитые волосы, полоскались невесомо длинные рукава, многослойные подолы — то ли кисея, то ли дым, то ли паутина. Блёклая кожа, неотличимые узкие лица, удлинённые узкие тела.

— Феи, — произнёс Трей. — Мальчишкой я мечтал хоть одну увидеть. А теперь, вон, Дем разговоры с ними разговаривает. И никаких сказок.

— Если Магистр получит согласие королев открыть для беженцев Туманную рощу, это и будет сказка, — негромко сказал Иленгар. Перевёл взгляд с галереи на молчащую Диану и опустил глаза. Отряхнул плащ и канул в арочном проёме.

— Ну вот, — огорчилась Фреа. — А я его хотела на горки позвать.

— А ты господина Магистра позови, — въедливо посоветовала Кристалина. — Чтоб, значит, как раньше...

Это напоминание остудило веселье, как снежок, упавший за шиворот. Диана, вздрогнув, поглядела наверх. Феи исчезли, а Магистр задержался у крайнего окна и смотрел, казалось, прямо на неё. Она поспешно отвернулась, нашаривая снятые рукавицы.

Двор пустел. Трей взметнул себя с земли, подал Диане руку.

— Ступай, что ли, — сказал грубовато. — Застынешь ещё.

"А и в самом деле, — подумалось ей с каким-то отчаянным весельем. — В самом деле..."

Довольно скоро Диана поняла, что не знает дороги — и верно, откуда? Посмеялась над собой и пошла спрашивать у Йолль. К счастью, та не стала задавать вопросов.

Прежнему Магистру принадлежало множество комнат, у нынешнего и единственная оставшаяся большую часть времени пустовала. Он мог и на ночь остаться в кабинете — но про это Диане было известно и без Йолль. От собственных комнат она прошла, миновав ряд пустующих помещений, где о былой роскоши напоминали тёмные прямоугольники на стенах, остывшие камины да составленная вдоль стен, накрытая тканью мебель. Магистр Хезальт был не только безумцем, но и сибаритом.